Сестра мафиози
Шрифт:
— Почему ты молчишь?.. — прошипел Саске, пиля Сакуру глазами, но её изумруды в ответ ничего не говорили, в них можно было увидеть только сожаление. Учиха сделал несколько шагов в её сторону, но девушка, напротив, отступила.
— Не подходи, — неожиданно сказала она, смотря прямо в его глаза. Саске замер. Сакура, что с ней? Её глаза стали другими, она сама сильно изменилась, даже сейчас в этих изумрудах скользило что-то странное, необузданное…
— После всего… Ты… — Саске сжал кулак и стиснул зубы, пытаясь подавить свой порыв снова накинуться на неё с вопросами и укором, хотелось многое ей сказать, особенно кричать, чтобы до её ледяного сердца
— Прости, — вдруг сказала Харуно, заставив брюнета разжать кулак, — я знаю, что тебе было трудно, но иначе было нельзя.
— Трудно? — Саске чаще задышал. — Это ты называешь трудно?! Я хотел умереть, Сакура! С того дня я не живу, а существую, ты уничтожила всё, что было во мне, своей «кончиной». А теперь появляешься тут и как ни в чём не бывало говоришь: «Прости, я не могла иначе»?! — Девушка смотрела спокойно, прекрасно понимая, что всё сказанное было оправдано, но следующие его слова заставили её вздрогнуть: — Лучше бы ты и дальше была мертва, чем я теперь увидел такую жестокую эгоистку…
Харуно молчала, но её сердце не естественно стучало, видя его разочарованность и слыша эту боль в голосе. Она ожидала такого, но услышать оказалось больнее. Ведь теперь его враг — Акасуно, и он никогда не примет такой долгой лжи и держания в неведении. Но почему так больно… Глаза стали щипать, но девушка глубоко вздохнула, и тут же все эмоции исчезли с её лица. Она погрустит, но потом, она, может даже поплачет, но опять-таки потом, сейчас не время чувствам.
— Да, ты прав, — спокойно сказала она, видя, как загорелись его глаза немой дикостью. Чего он хочет? — Я прошлое, которое не должно мешать твоему будущему. За это и прошу прощения, что снова заставила почувствовать боль. Мы снова встретились как враги, Саске, что тогда, что сейчас — мы из разных миров, и… Я больше не хочу приносить боль, поэтому скажу прямо — я пришла поговорить с тобой.
Мужчина молчал, смотря на неё. Холод, безэмоциональность, глаза стали стеклянными, совсем как и тогда в той чёртовой школе «Фостон». Как же паршиво снова видеть это и даже осознавать, что она не проявит ни капли эмоций, хоть и прошло столько времени…
— Я не хочу с тобой разговаривать, — резко сказал брюнет, — и не могу тебя видеть…
— Ясно, — девушка обернулась к нему спиной и закусила губу. Нет, ещё рано, не сейчас… — Так или иначе, мы поговорим, когда ты будешь готов, а пока я уйду, и, думаю, после нашего разговора я тоже исчезну, не переживай, я не собиралась влезать в твой мир и твою жизнь снова.
Она направилась к выходу, Саске застыл. Его бешенство, стало сменяться чем-то другим, а мысль: «Останови её!» словно оглушала, но мужчина и шелохнуться не мог, даже его губы, которые хотели выкрикнуть: «Стой!», молчали…
Девушка вышла в коридор, где её тут же встретили слуги. Но они переглянулись, увидев, что Акасуно была холодна на лицо, но в то же время бледна, а из её губы шла кровь…
— Вам помочь? — спросил один из прислуги, на что девушка отрицательно помахала головой и рукой вытерла кровь, быстро уходя. Даже не понимая, что оставила Саске стоять дальше в трансе, осознавая, что он только что сказал…
— Что такое? — спросил обеспокоенный Дей, который всё это время ждал в машине, но теперь сюда села Сакура, смотря
— Всё хорошо, — тихо ответила девушка, продолжая смотреть словно сквозь всё. Сердце сжималось, так холодно стало в душе, как будто по старому шраму снова прошлись острым лезвием, заставив окунуться в старую боль с головой.
— Ага… — сказал Дей, и стал набирать Сасори. Сказав всё в трёх словах, что Сакуре лучше сейчас уехать, блондин получил согласие Акасуно и сказал водителю трогаться, с ними было ещё две машины, так что не страшно. Блондин посмотрел на Харуно и завис, увидев, что она застыла, но из её глаза медленно и с особой болью скатывалась слеза… — Малышка Сакура, ты чего…
— Я приношу только боль, — тихо и словно себе сказала она, опустив голову. Её плечи сами задрожали, а стиснутые зубы больше не могли держать слёзы, которые капали на колени.
Тсукури замер, а потом подумал, что бы сделал Сасори сейчас? Ведь видеть слёзы девушки, которая тебе как ещё одна сестра — это больно, странно и пугает. Парень стал гладить по розоволосой головке, говоря: «Ну, что ты, глупости говоришь», но девушка продолжала тихо плакать, сжав кулаки, а потом закрыла лицо руками и задрожала ещё сильнее, даже водитель расширил глаза, впервые увидев такое.
— Малышка Сакура, ну, ну… — приобнял её парень за плечи, Харуно же немного отстранилась, говоря сипло: «Всё нормально», но глупые слезы выдавали её, их пока невозможно остановить, почему так стало плохо?
Учиха смотрел на дверь, словно гипнотизируя её, но потом он закрыл глаза и запустил свои руки в волосы, опустившись на колени. Оттягивая чёрные пряди, он чувствовал небольшую боль, но парень хотел этого.
Она снова появилась, она сейчас была тут! А он? Почему не смог сказать ничего, кроме оскорблений? Почему стал заваливать вопросами, не дав даже возможности объясниться? Саске стиснул зубы, снова видя перед собой её глаза, которые, как она бы ни прятала, были виноватыми и в них, кроме муки совести, ничего не блистало, но Учиха отказывался это увидеть сейчас.
Как он должен был поступить? Почему сейчас хотелось промотать время вспять и снова увидеть, как она выходит из-за этой чёртовой колонны, говоря: «Здравствуй, Саске»…
— Кретин… — отпустил он свои волосы и, подорвавшись с места, зашагал на выход из этого дома. Прочь, нужно остыть, нужно осознать, принять это снова… Брюнет остановился на улице и посмотрел на голубое небо, выдыхая морозный пар. Дышать было трудно, глаза словно видели хуже, только память, издеваясь, всё крутила и крутила в голове то, что произошло. Почему она не связывалась с ним? Почему три года он жил мыслями о том, что её больше нет? А сейчас…
Саске дошёл до гаража и, когда тот автоматически открылся, сел в свою машину, выехав из двора, резко ударил по газам, уносясь прочь. Ему надо отвлечься, расставить всё по полочкам, но почему сейчас ком в горле не даёт собраться?!
«Я настоящий дурак…»
— Сакура… — тихо сказала Ино, но Харуно сидела и смотрела в одну точку. Девушка уже давно не плачет, но красные глаза и мокрые дорожки ещё никуда не исчезли. — Сакура…
— Ино, — обратился к ней Дей и отрицательно помахал головой, как бы говоря: «Не трогай её сейчас». И блондин был прав — Харуно должна всё это переварить. У неё сейчас почти те же эмоции, что были тогда, когда она увидела Сасори, но потом её умчал тот поезд в метро. Но сейчас она знала, что встретится с Саске, но боль никуда не смогла уйти…