Сестра мафиози
Шрифт:
Потом его снова забрали, вернулся он только под вечер, а точнее его снова внесли и бросили, но он уже не плакал, сил не было... Он поднял глаза, смотря в никуда, так холодно, тело словно ничего не умеет теперь чувствовать, кроме боли, почему так? Почему его мама и папа теперь не с ним? А видят ли они его с небес?
— Мальчик снова плачет, — тихо и грустно сказала девочка, Суйгетсу повернулся к ней, смотря пусто, девочка выглядела очень грустной, но вот глаза — они живые. Его глазам до такого далеко... Он даже не заметил, как у него потекли слёзы...
—
— У меня тоже, — она села рядом с ним, так же облокотившись на стену, — дядя сказал Сакуре, что папу и маму с братиком убили. А твои родители были хорошими?
— Самыми лучшими, — сказал парень, не понимая, почему она так спокойно говорит о таком? Не понимает, что такое смерть? Но тут Ходзуки неожиданно прорвало, и он начал рассказывать, больше вспоминая для себя. Он рассказывал то, что ему удалось запомнить и до сих пор сохранить в памяти. Как отец играл с ним, как мама звала их обедать со двора, как запускали фонарики, купленные на единственном в его жизни фестивале. Как ему обещали купить собаку, но вместо этого купили плюшевого медведя, которого он назвал Куроко. Как ему нравился этот медведь, и как неожиданно родители подхватили его вместе с этим Куроко и поспешили уехать. Они буквально жили в машине, переезжая в разные города, но задерживались там лишь на пол дня. Отец сказал ему, что они скоро улетят в Россию, но потом...
Парень снова заплакал, опустив голову, хотя этого не хотел, девочка же стала гладить его по голове, она очень внимательно слушала рассказ, который был для неё таким ярким и интересным... Но тут девочке пришла в голову идея.
— Хочешь, Сакура будет Куроко?
— А? — посмотрел сквозь слезы на неё парень, девочка расставила руки и, закрыв глаза, улыбнулась.
— Сакура будет Куроко, — в улыбке повторила она, мальчик задрожал и, приподнявшись, неуверенно и медленно обхватил её руками, девочка продолжала улыбаться, — не плачь, Куроко теперь с тобой...
Покраснев, он молчал и продолжал обнимать девочку. Так давно его никто не поддерживал, так давно он не слышал ничего хорошего в свой адрес...
— Сакура... А можно тебя потаскать, как Куроко?
— Куроко разрешает, — девочка кивнула, парень поднял её, как делал это с мишкой, и стал просто ходить по этой камере, правда, девочка была тяжелее, но он вспоминает то, что было... Потом, устав, просто сел, посадив Сакуру рядом, и увидел, что девочка заснула, уронив головку на его плечо. Мальчик еле-еле, но улыбнулся впервые за всё время и тоже вскоре уснул.
На следующий день всё повторилось, когда его снова швырнули, к нему тут же подбежала девочка, но тот стоял на четвереньках и смотрел в пол.
— Куроко ждал тебя! — сказала она, Суйгетсу протянул руку, положив ей на плечо, отчего девочка замолчала.
— Я... убью их... убью каждого...
— Суйгетсу... — вздрогнула девочка, Ходзуки поднял голову, проронив одну слезу.
— Искупаюсь в их крови, — начал смеяться он, и смех его всё нарастал, —
— Суйгетсу! — девочка кинулась к нему и обняла за шею, заплакав, чем заставила замереть... Девочка дрожала и плакала, но тихо и еле слышно, но это словно заставляет очнуться...
— Ты... что плачешь? — удивился он, но ответа не последовало, — эй...
— Сакуре страшно... Ты страшный... — мальчик опустил глаза, а затем робко обнял в ответ, чувствуя некую вину, он даже не понял, что это было, словно с головой накрыла волна ярости и бешенства.
— Прости, — девочка закивала, но плакать не перестала, Суйгетсу зарылся лицом в её плечо. Напугал и Сакуру, и себя, а ведь это единственный человек, который помог ему, словно солнышко в этой страшной комнате...
Потом их выпустили, девочке ничего не сделали, но с тех пор очередным братом стал и Суйгетсу. Было видно, что девочка может нормально заснуть только рядом с ним, часто облокачиваясь на блондина, плюс её тихий голосок, чаще всего слышал только он, в толпе она становилось молчаливой...
Но однажды, в очередной раз, вернулся Гаара, и все вздрогнули, глядя на него: он весь в крови, а на лице играет безумие, особенно глаза, они дикие...
— Ха-ха-ха, — засмеялся он, — как же ваши рожи меня смешат, ха-ха!
— Нии-сан... — тихо сказала девочка, Гаара посмотрел на неё и заулыбался кровожадно, чем вызвал дрожь у Суйгетсу. Блондин передёрнулся, когда красноволосый резко подбежал и подхватил Сакуру руками за талию, и начал кружить, заливаясь смехом.
— Ты не представляешь, как я счастлив! — продал кружить её и смеяться Собаку-но, но девочка словно загипнотизированная, — там было много крови, красной, бурой, они просто немыслимо кричали! Ха-ха-ха!
Но девочка только лишь зажмурилась и заплакала, заставив его остановиться. Она боится крови с того страшного дня, когда весь пол её дома был в крови, которой, кажется, нет конца!
— Что ты натворил... — встал со своего места Суйгетсу и подошёл к нему, буквально выхватив из рук девочку и поставив рядом с собой, правда, Сакура сразу обняла его, уткнувшись носом ему в грудь, и продолжала плакать, — хватит, ей страшно.
— Хм... — хмыкнул Собаку-но, — скоро сам поймёшь, ведь будешь вместе со мной резать, кого позволят. Каждый тут убьёт, даже Сакура...
— Нет! — рявкнул парень, стоя прямо и прижав к себе девочку сильнее. Сакура для него — солнце, которое греет здесь, а солнце убивать не может! — я не позволю...
— О, — улыбнулся Гаара, — как запел, а может, ты не будешь мешать? Хочешь свободу, тогда убей тут кого-нибудь, давай...
Суйгетсу расширил глаза. Что? Он, конечно, слышал, что часто устраивали потасовки и драки, но...
— Что ты несёшь...
— Хо-хо, сразу так грубо, а ведь, кажется через три месяца, ты и Сай будете вооружены и покажете себя, — хмыкнул Гаара ещё раз, и Суйгетсу почувствовал, как маленькая девочка, прижимающаяся к нему, дрогнула. Три месяца, и он будет таким же? Бред...