Сестра самозванца
Шрифт:
– И, если последует запрет? – спросил царевич. – Что будет?
– Тогда придется распускать войска! Или нас самих запишут в мятежники!
– С таким трудом набранную армию распустить? – вскричал царевич. – Но кто может сделать такое? Только враг Речи Посполитой!
– Прошу пана! – вскричал Ружинский. – Пан говорит о его королевской милости!
– Но Годунов сейчас слаб! Многие ненавидят его и перейдут на мою строну! И надобно не распускать войска, но объявлять поход!
Самозванец испугался. Если войско будет распущено, то его уже не собрать во второй раз! Больше ему никто не поверит! А князь Замойский великий вельможа и в его силах повлиять на короля.
– И что делать? – спросил он у Мнишека. – Что предпринять, пан воевода?
– Нужно спешить! – поддержал царевича Мнишек.
– И я говорю, что надобно спешить! Но если нам не дадут сделать первый шаг? Если ли выход?
– Есть! – ответил Мнишек.
– Так укажи этот выход, пан воевода! – вскричал самозванец.
– Скоро сюда прибудет папский нунций Рагноци. И он может нам много помочь!
– Посланец папы римского? – насторожился самозванец.
– А что пугает, пана царевича?
– Но нунций требует моего перехода в католичество!
Мнишек и сам хотел этого и потому сказал:
– Но и я питаю сию надежду, царевич. Пусть свет веры истинной коснется тебя.
– Да какая вера! – вскричал самозванец. – Разве я о вере говорю? Прими я католичество, кто пойдет за мной в Московии? Сим могу навредить делу моему!
– Но кто говорит о публичном крещении царевича в католичество? – спросил Ружинский. – Все можно сделать тайно!
– Тайно?
– Именно, Димитрий! Именно тайно! – заговорил Мнишек. – И сие даст нам поддержку святого престола! И Ордена иезуитов! Да и панна Марина сможет стать твоей женой, царевич, лишь при переходе твоем в католичество!
– Но ускорит ли сие поход?
– Ускорит! – сказал Ружинский уверенно. – Папский нунций может многое. Он сумеет повлиять на шляхту.
– Но…
– Царевич! На кону твоя корона!
– Престол, что по праву рождения твой!
Самозванец немного помолчал. Он думал. Решиться сменить веру – дело сложное. Тем более если ты претендент на трон в Москве. Но поляки все настойчивее требуют этого. Да и хорошо бы получить поддержку римского папы и Ордена иезуитов. А без его перехода в католичество они помогать не станут.
– Что скажет его высочество? – торжественно спросил Ружинский.
– Я согласен! – сказал самозванец.
Он вскочил с кресла и выбежал из комнаты.
Князь с улыбкой посмотрел на Мнишека.
– Что я тебе говорил, воевода?
– Он согласился, – выдохнул Мнишек. – Я уже и не думал его уговорить.
– А я был уверен, что он так поступит. Стоило лишь немного его напугать.
– Но слова пана не так далеки от истины. Короля могут вынудить дать запрет на набор войска.
– Пусть пан воевода не боится того. Сигизмунд, даже если его к тому вынудят, спешить с запретом не станет. Наш вельможный пан круль умеет выполнять волю Сейма не торопясь.
– Но нас мало, пан князь. Слишком мало. Всего две с половиной тысячи.
– Но Димитрий Иванович надеется на поддержку московитов.
– Того я и боюсь! – сказал Мнишек. – Я не желаю начинать холопский бунт, пан князь. Димитрия должны поддержать бояре и дворяне Московии. Но не холопы! Вы видели рожи казаков, что прибыли с Дона?
Ружинский вспомнил вчерашних посланцев атамана Корелы к царевичу от донских казаков.
– То есть настоящее быдло, пан князь. И нам плечом к плечу идти с такими в бой? Мы шляхта!
– Пусть пан воевода за то не переживает. Пусть быдло поможет нам, а потом… Потом мы с ними расправимся.
– Пан князь, думает, что сие так просто? Холопский бунт легко развязать. Но трудно погасить. Тем более что гасить его можно лишь кровью. Потоками крови, пан князь.
– Но сия кровь будет холопской, пан воевода? Московским холопам неплохо пустить кровь…
***
Ян Нильский отправился на поиски комнатки панны Елены. И быстро нашел, где обитает красавица. Служанки в замке Мнишека были весьма болтливы и за злотый даже проводили шляхтича почти к самой двери «дочери пана Порошина».
– Вон там, – молодая смуглая служанка показала пальчиком на длинную галерею.
– Но там много дверей.
– Та, что посредине. Видите кованные железные полосы у петель? Это двери дочери московита.
– Московита?
– Так здесь зовут эту девку, которую все считают красавицей.
– Считают? – спросил Нильский. – Но она и вправду красавица.
– Есть и другие не хуже, – сказала служанка. – И много доступнее.
Нильский дал девушке еще один злотый, дабы она побыстрее оставила его.
«Вот я и смогу увидеть её и поговорить с ней. Что такого, что я нанесу ей визит? Здесь никто не сочтёт это признаком дурного тона».
Нильский направился к двери, но у одной из ниш его перехватил Рафалович.
– Пан сошел с ума? – тихо спросил шляхтича еврей.
– Ты про что, пан купец?
– Пану нельзя идти туда, куда он идет.
– Отчего?
– Панна Мнишек может узнать про сие и тогда… Тогда пану будет не до любви.
– Пан купец слишком много болтает. Я шляхтич…
– Тише! – Рафалович увлек Нильского в нишу. – Пусть пан помолчит. Я все поясню пану немного позже.
Рафалович отвел шляхтича в другую часть замка и показал на двери одной из комнат.
– Там пана ждут.
– Кто? – не понял Нильский.
– Там пан сам все узнает.
– Но…
– Пусть пан не возражает. Все это будет пану только на пользу.