Сестра
Шрифт:
Сын (осторожно, не хочет ее чем–либо задеть). Для нас это означает… Массу добродетелей…
Мать (с грустью). Много добродетелей… И ты хочешь именно этого?
Сын (робко). Возможно… Почему бы и нет? Каждый был бы рад найти такую женщину.
Мать (с некоторой иронией). И среди этих добродетелей… мягкость,
Сын. Ты само совершенство! Такая, какая есть. Я люблю тебя за то, что ты такая.
Мать. У вас, мужчин, в руках ключи от мира. Отцы, братья, учителя, священники, доктора. И вашей силой вы пленяете многих женщин. Я была очарована его силой. Сила любви, его забота, ласка исцеляла мою женскую тоску. (Сын смотрит на нее, не отрываясь.) Наверное, это была моя ошибка. Вера в то, что он был на самом деле так силен.
Сын. Мужчины были сильны. Наверное, и отец тоже. В тебе есть что–то совсем другое, более важное. Инстинкт, позволяющий тебе быть мягкой и доброй.
Мать. Они научили нас тому, что завоевать любовь мужчины, его расположение, можно только будучи покорной… (Поправляется.) Мягкой и пассивной.
Сын. Это действительно помогает во взаимоотношениях.
Мать. Они научили нас тому, что мужчина — это глава семьи, защитник, образ и подобие Божие, «Господь Бог» в нашей жизни.
Сын. Не все… Мы разные. И мы так больше не считаем… Мне кажется, что я не такой, как отец.
Мать (пристально смотрит на него). Ты не такой.
Сын. Что ты видишь во мне такого, что напоминает тебе о нем? Что у меня с ним общего?
Мать. Ничего.
Сын. Вот видишь? Ты это понимаешь, твоя интеллигентность позволяет тебе проникать в суть вещей. Муж, отец — это не «хозяин». Он компаньон, друг. Ты интеллигентна. И ты должна была это видеть и понимать.
Мать. Я понимаю это сегодня. Наверное, слишком поздно.
Сын. Никогда не поздно. Ты относительно молода…
Мать. «Относительно»?
Сын. Шестьдесят — это еще не…
Мать. Пятьдесят девять.
Сын. Может, он еще жив… (Мать не реагирует на это.) Либо…
Мать. Что — либо?
Сын. Многие женщины снова выходят замуж в твоем возрасте.
Мать (пристально смотрит не сына). И ты бы не ревновал?
Сын. Нет. С чего бы?
Мать.
Сын. Это другая история.
Мать. Какая другая?
Сын. Ты знаешь… (Короткая пауза, он смотрит на нее, говорит с осторожностью.) Ты ведь не сестра…Ты не ищешь… приключений.
Мать (поправляет его). Любви.
Сын (игнорирует ее замечание). Она ищет… чего–то еще.
Мать. Чего еще?
Сын. Ты знаешь.
Мать. Нет. Скажи.
Сын. Да ты знаешь, знаешь! Этого самого.
Мать. «Это» тоже любовь.
Сын (пытаясь сменить тему). Отец тебя любил?
Мать (размышляет). Думаю, да… У меня было такое впечатление. Мне нужно было только его одобрение.
Сын. Какое одобрение?
Мать. Чтобы он мне посочувствовал, похвалил меня… Чтобы видеть, что он ощущает мое присутствие, что он видит во мне свою женщину. И чем больше он отдалялся, отсутствовал в мыслях, тем сильней я боролась за его внимание.
Сын. У него была трудная и полная забот жизнь. Не каждый мужчина имеет столько времени, чтобы постоянно уделять внимание. Сотни дел, которые нужно сделать. Жизнь — это борьба. Ни у кого нет времени, чтобы повторять до бесконечности: «Я люблю тебя, я тебя люблю…» Это было бы просто смешно.
Мать. Тот, кто утешает, поддерживает, боготворит, не может быть смешон. А как ты реагируешь, когда женщина признается тебе в любви?
Сын. Конечно, мне это приятно.
Мать. А если она дает тебе почувствовать, что ей хочется любви?
Сын. Временами это приятно.
Мать. Потому что ты человечен и тонко чувствуешь.
Сын. Я сказал «временами». Потому что она дает мне почувствовать, что я ей необходим.
Мать. Необходимость… Это как раз то, чего я хотела от твоего отца. Почувствовать это. А вы разные, видишь? Тебе нравится искренность женщины, которая ищет твоего расположения.
Сын. Не всегда. Никто не хочет постоянно быть занятым удовлетворением ее потребностей.
Мать (с подозрением). Каких потребностей?
Сын. Тех, о которых ты говорила. Что тебе нужно было от отца?
Мать. Так тебе все–таки не нравится искренность женщины?