Сестрёнка из стали
Шрифт:
— Что? — загорелась Фелис, едва доставшая карандаш и зеркальце. Нос так и был наполовину стёртым.
— Каким он был раньше! — хихикнула Лин. — Мы ведь так-то не родные брат и сестра, сводные. Мамы у нас разные. Ну то есть… я свою даже не знаю. Может, меня вообще удочерили. А у братика мама при родах умерла.
— Да ну? — девушка едва карандаш не выронила. — Это ж получается, вы… ну, чужие?
— Я не знаю, один у нас папа или нет. Но может быть. А знаешь, что мне дядь Женя рассказывал? Как я появилась.
— Шутишь? Конечно!
— Короче один раз, когда дядь Женя, — это папин брат, — напился, мы с Сэмми были у него в гостях как раз… в общем, он рассказал нам историю. Пятнадцать лет назад папа работал за рубежом, и пропал там. Может, в заложники взяли, а может ещё что. Его год никто найти не мог. Даже умершим объявили. Но через год он вернулся, неожиданно для всех, со мной на руках! Прямо на краю деревни, под деревом стоял. Прикинь!
Фелис смотрела на неё большими глазами и внимательно слушала.
— Братику тогда три года было. А я вообще новорождённая. В общем, как-то так. И сколько себя помню, он всегда был рядом. Мы вместе учились, дрались, он мне книжки читал. О, а ещё мы в доктора играли!
Лин захихикала, выпуская облачка и колечки белёсого дымка, а Фелис непонимающе приподняла бровь.
— В кого?
— Блин, ну врача, не знаю, знахаря там…
— А, целителя! — осенило её, девушка со знающим видом покивала. — Поняла!
— Братик всегда очень любопытный был. И за девочками бегал постоянно. И вот, значит, одел он папкин белый халат, голову полотенцем обмотал, перчатки там, маску, и говорит — ложись, Алинка, я тебя осматривать буду!
— А ты что?
— Ну, это же мой братик! — хихикнула она. — А я маленькая была, интересно было. Разделась, осмотрел, потом леденцами меня лечить начал. И щекотать, я аж описалась тогда!
— Пипец! Сэм реально так чудил?
— Ага! И часто. А потом, лет в десять, папа его начал учить всякому. Вставали в пять утра, бегали там, отжимались… я тоже хотела, но мне он вечно говорил — ты ведь девочка, тебе учиться надо… а старший брат тебя должен защищать. Да и вообще девчонок.
— Странный у тебя папка, — усмехнулась Фелис.
— Угу, дядь Женя так же сказал. Что папа после того раза сильно изменился. Будто пытался куда-то успеть, что-то ещё сделать. Сперва сам, а потом будто бы взвалил всё на Сэмми. Братик с этих его тренировок приходил весь как тряпочка выжатый. Даже смотреть жалко. А потом я учиться в Москву уехала.
— Это типа город такой, да? — уточнила девушка.
— Ага, очень большой. И вот знаешь, Фелис, братик от этих тренировок реально изменился же. Если раньше он к девчонкам постоянно приставал, то теперь стал каким-то осторожным, напряжённым. Как папа. У того тоже вечно фразочки такие проскакивали странные.
— Это какие?
— Ну, знаешь… он женщин чуть ли не боготворил.
Фелис задумчиво промычала.
— Может, это из-за мамы? — предположила Лин. — Просто он будто важного человека потерял, и до сих пор простить себе этого не может.
— А Сэм-то тут причём?
— Ну… — начала она, как сзади зашуршали кусты и обламывающиеся ветви. Спутницы обернулись, и нехотя попятились.
С обочины на полотно дороги спускался здоровенный олень с раскидистыми рогами и затейливым узором полосок на бурой шкуре. Глаза его горели яростью, а из ягодицы сбоку торчал короткий обломок шипа, что обычно метала Фелис.
— Опять этот олень! — зашептала Лин. — Да он достал меня уже!
— Я же говорю, это не олень, а кервис! — торопливо ответила Фелис. — У него рога больше, и копыта… блин, он на нас смотрит! Сваливаем!
— Погоди! — пыхнув дымом, культиватор поехал вперёд. — Хватит бежать, я так-то тоже сильная, и даже без братика за себя могу постоять!
— Оу-оу, Лин! — девушка хотела её остановить, но она уже шла навстречу зверю.
— Отвали от нас, животное! — крикнула Лин и подкрепила слова рёвом мотора. — Иди обратно в лес, траву свою жуй! А то получишь от меня, понял?
То ли зверь её не понял, то ли понял и обиделся, но вместо побега он опустил голову и, чуть присев, издал явно недовольный олений звук.
— Капец, ты просто безумная! — крикнула сзади Фелис, а олень сорвался с места и помчался навстречу. Скрежеща фрезами по асфальту, культиватор рванул вперёд.
От удара с деревьев сорвались птицы, а девушка аж зажмурилась. Протаранив голову оленя, культиватор покачнулся и с лязганьем откатился назад, а зверь застыл на месте, тряся головой.
— Получил? — торжествовала Лин. — Я тебе не сахарная девочка, не связывайся со стальной сестрёнкой!
— Слышь, стальная, — сзади подошла Фелис и хлопнула её по рукоятке. — Он походу вообще в ярости теперь…
Она была права — зверь пыхтел как паровоз, налитые кровью глаза бешено вращались, а раздвоенные копыта так и рыли асфальт.
— Блин… может, что-то ещё придумаем, а?
— Я уже придумала! — Фелис потащила её назад. — Валим! Силой Кумихо, цепкие корни!
Кинув на разъяренного зверя сковывающее ноги заклятье, она круто развернула культиватор и во весь опор припустила по серому полотну дороги.
Глава 14. Седьмая ночь. часть 2
А утром я не смог встать на ноги. Всё тело колотило, слёзы сами текли из глаз. Пытки были настолько чудовищными, что я прокусил грёбаную тряпку насквозь.