Сестрёнки
Шрифт:
— Нннда. И правда, — кивает Станислава. — Я понимаю.
Княжна Моника исподлобья наблюдает за классом. Девицы не кажутся ей особенно интеллигентными. Конформистки, они зубрят материал, только для того, чтобы их ответы удовлетворили учителей. Интересно, а как у них с пониманием смысла… Урок географии тянется медленно. Сегодняшний урок связан с движением планет; в этом княжна плавает, потому слушает с интересом.
Химия тоже штука интересная. Учительница, чтобы приблизить некоторые проблемы ученикам, каждый четвертый урок посвящает истории этой науки. Моника рада, ее интересует проблема радиоактивности, хотелось бы чего-нибудь узнать о Марии Склодовской-Кюри, причем здесь, у самого источника… А фигушки [48] . Сегодня преподавательница решила рассказать детям о далеком прошлом и о началах современной химии…
— Для начала, небольшой эксперимент, — улыбается она ученицам. — В ходе своих мошеннических экспериментов алхимики часто показывали два вида фокусов. Сейчас я вам их представлю.
48
Книжечку взять в библиотеке и почитать, есссно, слаб'o. Да и радиоактивность проходит, скорее, по области физики. — Прим. перевод.
В небольшой стеклянный стакан она налила жидкости из бутылки. Затем взяла стальной пруток.
— Жидкость, превращающая обычный металл в золото, — пояснила она. — Ну что, к делу…
Она погрузила пруток в стакан и начала им осторожно перемешивать жидкость. Когда его вынула, конец на отрезке около пяти сантиметров сиял желтым цветом. Пани профессор [49] , видя изумленные мины девочек, слегка усмехнулась.
— У кого-нибудь из вас имеются догадки, как я это совершила?
49
В польских лицеях, гимназиях, да и школах преподавателей естественных наук называют «профессорами», а гуманитарных (чаще всего, преподавателей языков) — «лекторами». — Прим. перевод.
Моника поднимает руку.
— Мне кажется, концовка прута была покрыта золотом, — у девушки были проблемы с подбором соответствующих слов, — потом вы затянули золото ртутью, чтобы по цвету она походила на остальной пруток [50] . В стакане же должна находиться очень сильная кислота. Ртуть растворилась и открыла благородный металл.
— Отлично, — учительница раскрыла журнал.
Отличная оценка? Ну да, шестерка у них наивысший балл. Моника довольно улыбнулась. Оценки в принципе не играли для нее особого значения, но ведь приятно их получать.
50
Действительно, ртутью «белили» золото, медь, олово. Но по цвету результирующая амальгама никак не походила на сталь. И еще. В довольно-таки обычном лицее покрывать золотом кончик стального прутка ради подобного опыта… Как говаривал Станиславский: «не верю». — Прим. перевод.
— Подобное осуществляли и другим способом, — сообщила химичка. — Чеканили монету из золота, но по образцу серебряной, уже ходящей в обращении. После того забеливали обе стороны ртутью, чтобы она притворялась обычным талером. И снова сильной кислотой удаляли верхний слой, открывая благородный металл. Второй опыт обладает довольно гадким запахом, но тоже любопытный… Берем философский камень… — ложечкой она выбрала из бутылочки немного красных кристаллов. — Растворяем его в алкагесте — так алхимики называли универсальный растворитель…
Из банки она долила ужасно пахнущей жидкости и тут же включила вытяжку. Перемешала, чтобы все хорошенько растворилось.
— И вот теперь в таким образом приготовленный раствор кладем стальной предмет.
Учительница берет ключ от лаборатории, быстренько протирает его ваткой, смоченной в соляной кислоте; бросает в лабораторный стакан и отставляет его на подоконник.
— На предыдущем уроке мы говорили о самых началах химии, сегодня же перейдем к временам, которые чуточку ближе к нам. Итак, мы имеем самое начало XVII века, в герцогстве Вюртембергском правит герцог Фридрих, недовольный своим положением и прекрасно, для тех времен, образованный тип. По слухам нам известно, что он увлекался геологией, картографией, биологией, вообще был очень начитанным. И надо же такому случиться, что разум его забрел в дебри герметизма, как тогда называли алхимию. В Гросс-Заксенхайме он приказал построить целый городок, куда привлек алхимиков и лаборантов чуть ли не со всей Европы, обеспечив им прекрасные условия труда, но взамен требовал только одного: вырвать у природы тайну философского камня, который сделал бы его богатейшим повелителем мира.
— Амбициозный тип, — заметила одна из учениц.
Учительнице пару минут пришлось усмирять приступ веселья, после чего она вернулась к рассказу:
— Герцог не считался с расходами, но за своими подопечными тщательно следил и платил им только по результатам их работ. Тех, кто был раскрыт как мошенник, без жалости бросал в тюрьму. И вот тут-то к его двору прибыл ужасный хитрец, Григорий Гонауэр. Этот махинатор предложил правителю по-настоящему крупное дело: не больше и не меньше как превращение в золото двадцати пяти цетнаров железа.
— А сколько это: цетнар? — спросил кто-то с задних рядов.
Учительница запнулась.
— Прусский цетнар — это около пятидесяти килограммов, — пояснила Моника. Хорошо, что она повторила польские числительные. — В Саксонии, понятное дело, были и свои меры веса, но весьма схожие.
Девушка получила плюс за активность на лекции. Надо будет потом расспросить одноклассниц, у чему этот плюс.
— То есть, на этой трансакции герцог получил бы где-то с полторы тонны чистого золота [51] , - продолжила тему химичка. — Но Гонауэр должен был доказать, что он и вправду способен провести трансмутацию. Особого труда это не потребовало. Он приказал приготовить огромный котел. После того туда напихали всяких железяк и свинца, разожгли сильный огонь. После того алхимик посыпал содержимое котла щепоткой таинственного порошка, затем всех из мастерской выставили, тщательно закрыв и опечатав дверь. Через сутки печати сорвали, а на дне котла нашли золото, причем, довольно-таки высокой пробы.
51
Прусский цетнар равен 51,45 кг . Не знаю, как с химией, но в математике наша учительница плавает. 25 Х 50 = 1250 и никак не 1500… - Прим. перевод.
— Как он это сделал? — спросила Гося, приятная брюнетка с мелкими кудряшками волос.
— Очень просто. Гонауэр оставил в лаборатории мальчишку, спрятанного в стоявшем у стены сундуке. Когда все ушли, мальчик опорожнил котел, добавил золото и снова спрятался. В любом случае, герцог, довольный тем, что наконец-то ему повстречался настоящий алхимик, начал давить на гостя, чтобы тот брался за работу с железом… Гонауэр выкручивался, как только мог, и, увидав, наконец, что терпение герцога практически закончилось, смылся, забирая с собой дружка по алхимической деятельности, которому тоже грозила демаскировка. Вот только маршрут они выбрали не совсем удачный, поскольку прибыли ко двору графа Зигфрида фон Шамбурга в Ольденбурге. Граф, огромный поклонник алхимии, содержал у соседа собственную разведывательную сеть, благодаря чему, до него дошли слухи о способностях беглеца. Он приказал бросить его за решетку и подвергнуть пыткам, чтобы тот раскрыл секрет производства тинктуры… Только Фридрих, который тоже содержал у соседа шпионов, узнал об этом и потребовал вернуть ему беглецов. У графа не было выхода…
— То есть, все закончилось хорошо, — вздохнула одна из сидевших под окном девиц.
— Как сказать… Герцог приказал отлить из собранного железа виселицу и повесил на ней Гонауэра. За несколько последующих десятков лет на ней повисло еще несколько алхимиков…
Через пару минут прозвенит звонок. Учительница взяла с подоконника химический стакан и вынула из него ключ. Жидкость бесследно испарилась, зато сталь заблестела золотым цветом.
— Может мне кто-нибудь объяснить, как я это сделала? — спросила она, с превосходством глядя на своих подопечных.