Сестрица невесты принца
Шрифт:
Но только не в этот раз. Теперь у меня было чем защищаться.
— Твои слова против фотографий. Кому больше поверят? — не сдержала улыбку.
Все же всемирная паутина не всегда зло. Иной раз она подкидывает умные мысли. После просмотра нескольких роликов, где использовалась скрытая камера, я задумалась о пользе незаметной фотофиксации. Запомнила. И в нужное время извлекла из памяти полученный опыт.
— Каких фотографий? — вспыхнула Алина. Она явно не ожидала от меня ничего подобного. Ведь подлые уловки входили в ее арсенал.
— Запечатлевающих факт кражи, — пояснила.
— У тебя ничего нет, — не вполне уверенно заметила Алина.
— А вот это спорный вопрос, — покачала головой.
— Покажи, — потребовала подтверждения моих слов. Только я всегда знала, что неизвестность пугает больше. Не даром детей стращают Бабайкой. Его никто не видел, но все о нем знают. А, может быть, на самом деле он маленький смешной человечек или крошечный зверек.
— Больше мне делать нечего, как разбрасываться вещественными доказательствами, — просмотр сериалов давал огромную пользу, пополняя обыденный лексикон умными словами.
— Я тебе не верю, — уперто заявила сестрица.
— Лишь бы мама поверила. А она поверит, потому что ты выставила ее перед пастырем полной дурой.
Мама сама рассказывала, что когда настало время вносить плату на содержание духовного места, денег у нее не оказалось. Пришлось слезно оправдываться перед настоятелем за невнимательность и несобранность. А судя по маминым словам пастырь мужчина не сдержанный на слова. Мог запросто и обидеть.
— Ну и забирай, — Алина швырнула платье мне в лицо.
Поймала. Бережно его расправила. Повесила на плечики и убрала в шкаф. Теперь у меня есть свое красивое выходное платье. Оно мое и ничье больше.
Естественно, Алина на меня обиделась. Да так, как будто это я приворовывала деньги из маминого кошелька. А не сестра.
А потому до универа мы добирались каждая своим ходом. Я поехала на общественном транспорте, а чем добиралась она — неизвестно. Может быть позвонила кому-нибудь из своих знакомых.
Она частенько пользовалась людьми, не видя в этом ничего зазорного.
Ехать до универа приходилось на перекладных. Вначале на автобусе, а потом либо на трамвае, либо опять на автобусе. Трамвай я нежно любила за мелодичный перезвон, сопровождающий отправление с каждой остановки. А еще за то, что можно усесться у окна и смотреть на проплывающие мимо витрины магазинов, старинные дома и новые новостройки и мечтать.
О чем?
О разном. О будущем. О звездах. О конечно же о любви.
Как без нее?
Платон заронил во мне зерна сомнений. Я, еще недавно поставившая жирный крест на отношениях с противоположным полом, задумалась, а может не все так ужасно в этих самых отношениях? Может быть стоит попытать свое счастье с кем-то из мужчин?
Почему бы и не с Платоном?
Он хоть и взрослый мужчина, но вполне серьезный, разумный. И, вдобавок, красивый. Что не являлось основополагающим фактором, по крайней мере, для меня, но дополняло приятным бонусом все остальное.
Наверняка, он не скажет, что папа не отпустил его на свидание или у него внезапно заболел живот.
Я печально рассмеялась, вспоминая все свои неудачные попытки завести отношения.
Трамвай тронулся. Дребезжание колокольчика отвлекло от мыслей, зато заставило посмотреть в окно.
На стоянке возле большого магазина канцелярских товаров, заняв сразу несколько парковочных мест, стоял огромный трейлер с надписью во весь бок «Поделись кровью — получи миллион».
Это что-то новенькое. Я усмехнулась. Хороший ход. Доноров не так-то просто привлечь, а тут обещание целого миллиона. Наверняка, возле дверей пункта сдачи крови выстроилась очередь из желающих.
Молодец тот, кто придумал подобный слоган. Ухватил за живое.
Я проводила глазами проплывающих мимо людей. Видимо, за миллионом идут.
И отвернулась от окна. Даже ради призрачного миллиона не пошла бы.
Падаю в обморок от одного вида крови.
Всякий раз когда требовалось сдать кровь на анализ со мной случались неприятности. Медсестры что в садике, что в школе, а теперь в универе, знали, меня проще сразу положить на пол, чем ждать когда сама упаду, стоит только увидеть кровь. Неважно чью, свою или чужую.
И чтобы не было лишних проблем решали этот вопрос каждая своим способом. Не всегда законным.
Глава 22
Незнакомый номер, желающий со мной соединиться, отвлек от лекции. Хорошо, что я выключила звонок, а то бы Татьяна Филипповна, наша куратор, с огромным удовольствием начала читать мораль о вреде телефонов на неокрепшие мозги студентов.
Тот факт, что некоторые студенты к этому времени уже создали свои семьи, родили детей и благополучно их воспитывали, ее не смущал.
Для нее мы всегда останемся неразумными детьми, строящими куличики в песочнице.
— Портнова, что там такое интересное у тебя под партой? — раздалось от доски.
Заметила.
Иной раз у меня складывалось впечатление, что Татьяна Филипповна это стоголовый монстр, следящий за каждым студентом на потоке. Она умудрялась читать лекцию, чертить на доске и смотреть одновременно за всеми в аудитории. Без ее внимания ничего не оставалось. Каждый чих становился поводом для выговора.
— Ничего, Татьяна Филипповна. Туфли жмут. Снимала, — заикнись я о телефоне и не сносить мне головы.