Сестры-соперницы
Шрифт:
Но Микки продолжала изумленно смотреть на сестру.
— Подожди, давай по порядку, — сказала она. — Ты хочешь сказать, что Шанай вовсе не планировал захватить наши с тобой компании и деньги? И не собирался меня убивать? А я готова была поклясться, что он при виде полиции просто притворился, что безумно счастлив видеть меня живой, хотя на самом деле хотел моей смерти. Я на полном серьезе думала, что он подстроил все так, чтобы все улики указывали на Раманбхаи. А что с тем последним звонком? Что за женщина мне звонила?
Алиша улыбнулась и провела пальцем по лбу сестры, разглаживая морщинку.
— Успокойся,
Взгляд у Микки затуманился. Она попросила Алишу дать ей одну розу из букета.
— Хорошо, что он выбрал не желтые, — сказала она, нюхая цветок.
Алиша продолжила рассказ о том, как друг Шаная проследил за машиной, в которой увезли Микки, а сам Шанай тем временем помчался в полицию.
— Он хотел разоблачить Раманбхаи у тебя на глазах, иначе ты бы никогда ему не поверила.
Микки слушала Алишу и задумчиво вертела в руках цветок.
— Кстати, Шанай должен прийти с минуты на минуту, — лукаво улыбнулась та.
— Дай сюда зеркало, — встрепенулась Микки. — Быстрее. Я, наверное, ужасно выгляжу.
Она как раз расчесывала волосы, когда в палату неслышно вошел Шанай. Микки смотрела на него и не могла произнести не слова.
— Как тебе цветы? — спросил он, подходя к ее кровати.
Она разрыдалась, а он стоял рядом и нежно гладил ее по голове.
— Теперь все уже позади, — шептал он. — Все будет хорошо.
Алиша бесшумно выскользнула из палаты, оставив их наедине. Им о многом надо было поговорить. И разговор, судя по всему, будет долгим. Но они знали, что времени у них теперь много.
Прошло две недели. Микки выписали домой. Как-то раз Алиша зашла к ней в комнату с большим кувшином апельсинового сока.
— Бедняжка, сколько тебе пришлось вытерпеть, — сказала она.
Микки автоматически потянулась за сигаретами.
— Больше никаких сигарет, слышишь?! — остановила ее Алиша. — Я должна сообщить тебе еще кое-что. Пока ты была в больнице и приходила в себя от последствий шока, у тебя взяли еще кое-какие анализы. Моя любимая доктор Широдкар поставила себе целью выяснить, что с тобой такое. И выяснилось, что… у тебя туберкулез.
— Господи! Только этого мне не хватало! Но где я могла его подцепить? Ведь в наши дни невозможно заболеть туберкулезом… по крайней мере, в нашем кругу. Ты уверена в диагнозе?
— Уверена, — ответила Алиша. — Но лучше сама спроси об этом у врача. Она тебе все расскажет.
Микки взяла с тумбочки зеркальце и стала внимательно разглядывать свое лицо.
— Я так ужасно выгляжу. Неужели я могла заразиться во время невинной утренней пробежки? Но от кого? Да ты только глянь на меня. В мою сторону никто и не посмотрит. Черт! Надо привести лицо в порядок.
Алиша забрала у нее зеркальце.
— Нет, дорогая моя, тебе надо привести в порядок не только лицо. И это не я сказала. Это слова врача. Болезнь, к счастью, зашла еще не слишком далеко. Ты поправишься, но тебе прописаны покой и отдых. Поняла?
— Ой, Алиша, — Микки с грустью посмотрела на сестру, — я так устала, мне так все надоело.
Алиша плюхнулась с ней рядом и сказала:
— Да, я тоже. Но мы же с тобой не можем просто смотреть, как жизнь проходит мимо. Давай, соберись. Мы не поддадимся таким мелочам, как… наркотики, похищения, покушения, кражи, изнасилования, грабежи, мошенничества… Хватит с нас всего этого дерьма! Знаешь, мне тут пришла в голову отличная мысль. Мне кажется, тебе она тоже понравится. Так вот…
Микки не вслушивалась в слова Алиши, но от одного бодрого голоса сестры ей уже становилось легче, сразу хотелось выздороветь, стать сильной. Просторная, с большими окнами, комната дома — их общего дома — была вся залита солнечным светом. Теплые лучи окутывали сестер золотистым сиянием. Микки разнежилась в этом тепле и сама не заметила, как, убаюканная голосом Алиши, погрузилась в легкую дрему, полную приятных сновидений. Будущее предстало перед ней во всем своем великолепии, и Микки казалось, что она вот-вот дотянется до него рукой.
Эпилог
Микки бросила взгляд на наручные часы. Зал ожидания для пассажиров, вылетающих бизнес-классом, был полон людей. Они с Алишей вот-вот должны были вылететь в Лондон.
В Женеве в это время года всегда чудесно. Воздух холодный и кристально-прозрачный, лазурное небо, яркое солнце.
В ожидании рейса Микки уже успела пролистать все журналы, а Алиша задремала на удобном мягком диванчике возле огромной пальмы в кадке. Микки оглядела хрупкую фигурку сестры. До чего же она красивая. Они обе недавно обновили гардероб, потратив на это уйму денег. На Алише была блузка «Hermes», которая смотрелась очень стильно в сочетании с льняными брюками классического покроя. Микки рассматривала блестящие металлические пряжки на ее сапожках, шарфик, браслеты и дорогущие часы «Audemars Piguet», которые Алиша купила перед отъездом с фешенебельного горнолыжного курорта. «Да, — подумала Микки, — выглядит она просто потрясающе!» Волосы упали Алише на лицо. Как они блестят на солнце!
В горах сестры неплохо загорели, их кожа приобрела приятный медный оттенок. Прошло уже три долгих месяца с тех пор, как они уехали из Бомбея. Первые шесть недель Микки провела в роскошном санатории под надзором врачей. Там она гуляла по ухоженной территории, ела, читала, смотрела кино и спала. Алиша обещала, что ни на минуту не оставит ее одну, но, бойкой и подвижной, как ртуть, ей было не под силу выдерживать размеренный график выздоравливающей больной. Микки выпроводила сестру из санатория и велела развлекаться. Алиша не заставила долго себя упрашивать и радостно помчалась осваивать горнолыжные склоны и уютные ресторанчики в окрестностях маленькой деревушки, где она поселилась в небольшой семейной гостинице. Она навещала сестру по два раза в день и развлекала ее рассказами обо всем, что повидала. Микки это вполне устраивало. Она любила поразмыслить в одиночестве обо всем, что так долго откладывала на потом.