Сестры Тишины. Глупышка

Чиркова Вера Андреевна

Хотя возможно, это заявляют те, кто не нашел и первого.

Глава 32

К тому времени, как небольшой отряд после тщательной проверки и соблюдения всех предписанных Олтерном правил въехал в ворота поместья, давно наступило время обеда, и Эста уже потихоньку сжевала несколько орешков и сушеных вишен, выданных им с Алном матушкой. Но тем не менее от горячего супа и порции жаркого определенно бы не отказалась, хотя и знала, что сначала Тмирна обязательно займется делом.

Не для того они столько

тряслись в карете, чтобы сразу бежать к столу.

Башен у внушительного трехэтажного здания было не менее пяти, но Олтерн повел своих спутников к самой дальней, пристроенной к углу дома над крутым безлесным склоном высокого холма.

Змей рассмотрел это, шагая следом за Олтерном и монашками по узкой каменной лестнице, спиралью взбегающей наверх по внутренней стороне толстой стены. В круглой неприступной башне было несколько этажей, и преступница содержалась на третьем и четвертом.

А просторные помещения первого и второго, отделенные от лестницы чередой мощных колонн, занимали стражники. Внизу стоял длинный стол, и за ним человек шесть в форме заканчивали трапезу, выше было несколько лежанок и стульев для отдыха, перед входом стояли двое постовых.

Здесь проверка была еще кропотливее, но в конце концов начальник караула достал свой ключ, а Олтерн свой, и они одновременно отперли два замка.

– А как к ней входят каждый день, если ключ у вас? – едва оказавшись в первой комнате, любознательно поинтересовалась Тмирна.

– К ней никто не входит, – холодно отрезал Олтерн, – еду и чистую одежду сюда спускают через люк с пятого этажа, там еще один пост. А служанки ей не положено. Зато дают книги.

– Представляю, какая она образованная, – фыркнула, словно только для себя Эста, рассматривая слой пыли на полу, и громче добавила, – и грязная.

– Странно, – нахмурился герцог, – обычно Зоралда содержала свои помещения в чистоте.

– Я пойду первой, – непреклонно распорядилась настоятельница и ринулась вперед.

Змей устремился за ней и тут же с досадой обнаружил, что Эста сумела его обогнать. Ловить глупышку или хотя бы отодвигать с дороги граф поостерегся, памятуя об ее тайном арсенале, но отставать не пожелал и так и бежал по лестнице в спальню пленницы почти вплотную с легко летевшей по ступенькам монашкой.

– Святая Тишина, – обронила матушка, едва распахнув дверь, и в этот момент Дагорд умудрился протиснуться вперед.

И с первого взгляда понял, что именно так потрясло монахиню.

Существо, сидевшее за столом и с хрустом грызущее кость, никак нельзя было назвать женой герцога. Оно даже женщиной не могло быть, потому что вообще оказалось не человеком. Так сразу граф не смог определить, что за нечисть находится перед ним, потому что видел только серо-зеленую морду в обрамлении засаленных кружев чепца и когтистые лапы. Зато тотчас сообразил, что тварь эта опасная и ее лучше убить не медля, такие клыки и когти могут оказаться смертельно ядовитыми.

Змей решительно оттеснил монашек к двери и, достав длинный кинжал, крадучись, направился к столу, присматривая по пути, какой стул можно

схватить и использовать вместо щита. Олтерн попытался было последовать за ним, но в него вцепилась настоятельница, успевшая перед этим что-то неслышно шепнуть ученице, немедленно двинувшейся вперед вслед за графом.

Однако, как вскоре выяснилось, у нечисти тоже был приготовлен свой собственный план. Тварь стремительно соскочила со стула и швырнула в Дагорда сначала костью, которую он ловко отбил в сторону, а потом чем-то блестящим. Змей резко ударил по летевшему в него предмету ребром левой ладони, раздался еле слышный хруст, и, едва расслышав его, Эста успела метнуться к графу и ухватить его за пояс.

В следующий миг они исчезли, а жуткое существо, сорвавшее чепчик, бросилось к распахнутому окну и с ловкостью белки проскользнуло наружу между прутьями решетки, расположенными так тесно, что не пробрался бы и трехлетний ребенок.

Кто-то из охранников, топавших сзади и остановившихся в дверях, потрясенно охнул, отчаянно скрипнул зубами герцог, и только монахиня, деловито пробравшись вперед, внимательно осматривала следы зубов на кости и слой пыли на столешнице.

– Вы видели, как оно выскочило в окно? – строго спросила она побледневшего до синевы капитана гвардейцев, прощавшегося в этот момент с должностью, званием, а, возможно, и свободой.

– Видел, госпожа.

– Хорошо, вам придется подтвердить это письменно. – Она вернулась к онемевшему Олтерну, подхватила его под руку и повела прочь из комнаты, на ходу бросив гвардейцу: – Прикажите дознавателю все обыскать и составить акт. А потом приходите в кабинет его светлости.

– Вы так спокойны… матушка Тмирна, – пробормотал герцог, спускаясь рядом с ней по лестнице, – а судьба вашей воспитанницы вас не волнует?

– Меня даже судьба Змея волнует, – загадочно заявила она, – и герцога Адерского, но это не повод падать в обморок или начинать истерику. Хотя некоторые слабые духом мужчины зачастую хватаются в таких случаях за кубок с крепким вином.

– Некоторые женщины тоже, – едко ухмыльнулся Олтерн, начиная понемногу приходить в себя.

– В монастыре Святой Тишины настрого запрещены крепкие вина, – невозмутимо сообщила монахиня, – но сейчас меня интересуют два вопроса: дадут ли нам обед и желаете ли вы стать вдовцом?

– На оба вопроса ответ – «да», – твердо объявил герцог, – а как это вам удастся?

– Очень просто, сейчас мы напишем акт о смерти вашей жены от зубов проникшей через решетку нечисти. Все же видели, как она грызла кость?

– Но это была телячья кость, – попытался восстановить справедливость герцог.

– Ну да, – невозмутимо подтвердила Тмирна, – эта, разумеется, была телячья. Но вы же видели, какая там пыль?! С весны копилась, не менее. А ваша жена всегда убирала. Значит, хитрая бестия сожрала ее еще весной и даже косточки сгрызла. А может, в окно выбросила. А одежду носила, чтобы стража не заподозрила обман. Хотя, насколько я знаю, обычно такая нечисть живет стаями, и, возможно, тварей сначала было несколько.