Сестры – знахарки
Шрифт:
Даша не стала долго задерживаться в палисаднике. У нее впереди целый день новых приключений и знакомств, поэтому нельзя терять ни минуты. Не успеешь оглянуться – и родители придут. Она попрощалась со своими приятелями и отправилась в свое первое одиночное путешествие, конечно, не считая Сему, который как собачонка, двинулся следом. Ну да, как же он пропустит столько всего интересного!
Даша надела яркую панамку и темные очки, чтобы ее трудно было узнать встречным знакомым. И выбрала маршрут по совершенно незнакомой улице, так интереснее. И вообще она уже взрослая, чтобы перед кем-то отчитываться.
Она шла, не спеша, рассматривая чужие дома и дворы. Там кипела совсем другая жизнь. Она хотела свернуть на другую улицу, как вдруг уловила какой-то неясный тревожный сигнал, как зов о помощи. Она остановилась, как вкопанная, и попыталась понять, откуда доносится сигнал.
– Сема, ты не слышишь? – обратилась она к коту, – как будто кто-то страдает, кто-то просит помощи?
Кот тоже остановился, навострил уши и закрыл глаза. А потом развернулся в другую сторону и, задрав хвост, метнулся по узкому переулку. Даша кинулась следом со всех ног. Так они бежали несколько минут. И наконец кот поднырнул под какой-то забор. Даша отыскала глазами калитку и открыла ее. Навстречу им несся громадный пес со свирепым лаем. Сема тут же запрыгнул на ограду – от греха подальше, мало ли, чего там на уме у этого лохматого? Пес резко притормозил возле самых Дашиных ног, посмотрел ей в глаза и… виновато завилял хвостом.
– Вот так, Джек, молодец, – приветливо погладила она пса, – не надо так нервничать. Показывай, что у вас случилось?
И Джек послушно повел их вглубь сада, Сема засеменил следом.
В деревянной беседке, увитой цветущим синим клематисом, сидел в инвалидной коляске мальчик лет 9-10 и горько плакал. На земле валялась коробочка с рассыпанными таблетками. Он тянулся к ней руками, но достать был не в силах и в отчаянии плакал… Он сидел к ним спиной, поэтому не заметил их появления.
– Что случилось? – спросила Даша, подходя ближе.
Парнишка вздрогнул от неожиданности и обернулся.
– Ты кто? Как ты здесь оказалась? – он поспешно вытер слезы и нервно оглянулся по сторонам. – Как Джек тебя пропустил?
Пес виновато опустил голову, пряча глаза, и заскулил, виляя хвостом.
– Странно…
– Он сам нас привел сюда. Понял, что тебе нужна помощь. Как тебя зовут?
– Кирилл. А тебя?
– Даша, а это Сема…
Черный кот вышел вперед и важно прошелся туда-сюда, выгнув спинку и задрав хвост, чтобы новый знакомец смог рассмотреть его во всей красе.
– Надо же, кот, – потрясенно произнес Кирилл, – и не боится собаки… Да наш Джек котов терпеть не может, любого порвет. Вот это чудеса…
– Не волнуйся, – улыбнулась Даша, – наш Сема умеет найти подход к любому сердцу, даже самому собачьему, так папа говорит…
И чтобы продемонстрировать верность сказанных слов, Сема дружелюбно подошел к Джеку, они понюхали друг друга, и пес приветливо лизнул его, виляя хвостом. Вскоре они принялись весело носиться по лужайке, забыв про своих хозяев.
– Чудеса, – снова повторил мальчик, изумленно качая головой. На душе у него отлегло и словно просветлело. И он улыбнулся Даше:
– Ты так и не ответила, как здесь оказалась?
– Ты же сам позвал меня на помощь? – удивленно ответила она, – я просто пришла на твой зов. Что это за таблетки?
Мальчик виновато опустил голову:
– Это снотворное сильнодействующее, я у бабушки потихоньку стянул, она забыла убрать со столика. Хотел покончить со всем этим… – Он смущенно замялся, показывая глазами на ноги. – Устал от такой жизни, просто сил нет. Да и родным я в тягость. Только Джек меня и любит, это он выбил коробочку из рук. Он умный, все понимает…
– А что с тобой случилось?
– В аварию попали с отцом год назад. Он не пострадал, а я… вот, – он снова кивнул на свои ноги. – Врачи говорят, не смогу ходить… никогда.
Кирилл рассказывал все без утайки этой совершенно незнакомой девчонке, свалившейся в это утро, как снег на голову. И вдруг у него возникло странное чувство, словно именно в ней было его долгожданное спасение.
Даша подошла к мальчику и присела перед ним на корточки. Она положила ладошки на его ногу и прислушалась, потом начала медленно водить ими. Вначале мальчик только с любопытством следил за ее движениями, не понимая, чего она хочет. И вдруг… почувствовал тепло, которое стало медленно разливаться под кожей. Это было настолько забытым и далеким чувством, что он даже не поверил вначале, подумал, что ему пригрезилось.
– Чувствуешь тепло? – вдруг спросила девочка.
– Да!!! Это невероятно! Что это значит? Я смогу ходить?
– Сможешь, – кивнула головой эта странная гостья, – только не сегодня, не сразу. Тебе нужно самому поверить в это. Выбросить все страхи. Твой мозг не дает ногам нужной силы для исцеления.
Кирилл с изумлением слушал Дарью.
– Откуда ты все это знаешь? Ты ведьма?
– Не знаю, – задумалась она, – может, и ведьма. Папа называет меня: "моя маленькая знахарка". Только это секрет, – и она приложила палец к губам, – об этом никто не должен знать, иначе…
Она не договорила, что будет "иначе", но Кирилл с готовностью кивнул головой. Его глаза загорелись при мысли, что он может встать на ноги. Почему-то он поверил этой странной девчонке, которую смиренно привел его свирепый Джек, на дух не переносивший чужих людей. Поэтому ему доверяли охрану дома, как никому. И вот, оказывается, есть люди и звери, которые могут найти к нему ключ…
– Завтра я еще приду, в это же время, – пообещала Даша, – только будь, пожалуйста, один…
– Хорошо…
На следующий день Кирилл с нетерпением ждал их в беседке. Джек обрадовался их появлению, по-щенячьи прыгая вокруг них. Вскоре они с Семой завихрились в неизвестном направлении.
Поздоровавшись и спросив о самочувствии, Даша присела на корточки и с головой погрузилась в свою исцеляющую практику. Кирилл расслабился, чувствуя блаженное тепло в ногах…
– Это еще что такое? – раздался за спиной зычный бас, – девочка, ты как сюда попала?
Кирилл от неожиданности подскочил на месте, почувствовав внезапную боль в ногах. Позади них возвышалась скалой бабушка Эльза, сердито сверкая стеклами очков. Кирилл не был ее родным внуком, у нее вообще не было детей. Он был внуком ее мужа, поэтому приходилось мириться с его присутствием в доме. Она терпеть не могла посторонних людей в своем доме, особенно детей – от них одно озорство и беспорядок, считала она.