Сеть для игрушек
Шрифт:
Впрочем, движения у всех троих были одинаковыми – одновременно разболтанными и по-кошачьи мягкими. Чувствовалось, что в жизни им довелось драться не раз. И выражения лиц у них были одинаковыми – как бы замороженными.
Оружия как такового у «незваных гостей» не было. Были подручные средства: у молодого – увесистая стальная цепочка, у ровесника Клура – нож, которым мясники разделывают туши, а седой поигрывал тростью с большим и, наверное, тяжелым набалдашником. Поэтому держались они весьма уверенно.
Я взглянул на Клура и подумал, что сейчас нам придется несладко. Оружия у моего нового знакомого из Интерпола не было и в помине. Он стоял посреди комнаты, свесив руки вдоль бедер и тяжело дышал. Лицо его и лысина покрылись мелкими бисеринками пота. Теперь понятно, почему борьба с мафиозными структурами в мире обречена на вечный провал,
Надо что-то предпринимать, иначе пришельцы сейчас кинутся на нас, и хорошо, если они только попытаются скрутить нас, чтобы доставить в полицию.
Я шагнул вперед и громко сказал:
– В чем дело, господа? Вы, случайно, не перепутали квартиры?
Никто из них не удосужился ответить, зато каждый приготовил свое нехитрое вооружение к бою.
Вместо них мне ответил знакомый голос из прихожей:
– Нет, не перепутали. Я тебя уже второй день разыскиваю, Маврикий.
Говорящий вошел в комнату, и мне показалось, что потолок сейчас обрушится на меня. Передо мной стоял мой отец.
На нем был его лучший костюм с галстуком, но было в отце и нечто незнакомое и чужое. Уже потом до меня дошло – манера говорить. Он никогда так не разговаривал раньше со мной. А в первую очередь мое внимание привлекли две вещи: пистолет в его руке, нацеленный, между прочим, на нас с Адрианом, и свежая глубокая царапина на правой щеке.
– Папа, – сказал я, – что все это значит?
Он усмехнулся.
– По-моему, об этом должен спросить тебя я. И я спрашивал – вчера. Но ты мне ни словом не обмолвился о том, что твоего дружка Слана убили. Почему ты скрыл это от меня, Маврикий?
– Пап, – сказал я. – Ты что? Неужели ты подумал, что я?.. Ты же знаешь, что я никогда бы не совершил такого! Зачем ты привел с собой этих? – Я кивнул на троицу, равнодушно внимавшую нашему разговору.
– Да, – подтвердил с непонятной интонацией отец, – я знаю, что раньше ты бы не поднял руку на человека. Но в последнее время ты очень изменился, Маврикий. Ты шатаешься днями напролет по городу, занимаясь неизвестно чем. Ты связался с какими-то темными личностями – вроде этого. – Он показал пистолетом на Клура, стоявшего с опущенной головой. – Ты стал пить как лошадь. Возможно, ты употребляешь наркотики. И поэтому я совсем не удивлен, что ты совершил столь тяжкий грех, как убийство. Как ты мог, Рик, ведь Слан был твоим другом?!
Я лишился дара речи. То, что говорил сейчас мой отец, было не просто чудовищно. Скорее, мир перевернулся бы вверх дном, как ведро, и мы все высыпались бы из него, как этого опасался мой приятель Вел, чем Любарский-старший мог прибегнуть к насилию – тем более, по отношению к собственному сыну!.. Он и в детстве-то за всякие шалости и проступки никогда пальцем меня не тронул! И откуда у него, интересно, пистолет?..
– Узнав о том, что Слана убили, я стал тебя разыскивать, Маврикий, – продолжал отец. – Но никто из твоих дружков не мог мне сказать, где ты. Я то и дело пытался связаться с тобой по визору, но ты почему-то последнее время перестал пользоваться комп-очками… Объяснение твоего странного поведения могло быть только одно: ты убил своего друга и теперь скрываешься от полиции. И тогда я решил сам отыскать тебя. Потому что я все тщательно обдумал и принял решение. – Последняя фраза была больше в духе отца, чем все предыдущие, но пистолета он так и не опустил, и это мешало мне кинуться мне к нему, чтобы потрясти за плечи в надежде, что он очнется. – Рано или поздно, тебя все равно поймают, Маврикий. Весь город узнает о том, что мой сын – убийца. Тебя приговорят к тюремному заключению и лишат права на проживание в Международном после того, как ты отсидишь свой срок. Но что будет с нами – со мной и с матерью? Ты подумал об этом? Наверняка – нет… А я подумал, очень хорошо подумал, сынок. Позор за то, что мы не сумели сделать из тебя человека, будет тяжким ударом для нас. Понимаешь, Маврикий, когда мы с твоей матерью приехали сюда, мы были полны радужных надежд, что уж здесь-то, где созданы все условия для нормальной, спокойной и честной жизни, мы заживем по-иному. Так оно и вышло. Каждый наш день был наполнен тихой радостью от того, что мы живем среди людей, которые относятся к нам, как к своим близким родственникам, и к которым можно так же относиться и нам. Мы изо всех сил старались привить тебе, едва ты появился на свет, эту доброту и внутреннюю чистоту… Надеюсь, ты представляешь, как это больно –
Смысл его слов с трудом доходил до меня. Я неотрывно смотрел на его правую щеку.
– А что у тебя с лицом, папа? – спросил я, показывая на царапину. – И где ты раздобыл пистолет?
Он опять незнакомо усмехнулся.
– Я знал, что мне придется убить тебя, Маврикий и что я смогу сделать это только посредством огнестрельного оружия… Поэтому пришлось позаимствовать оружие у первого же патрульного полицейского, который попался мне навстречу в безлюдном месте. Правда, он не согласился одолжить свой пистолет, и мне пришлось применить силу. В самый разгар нашей борьбы с ним мне на помощь подоспел Альб с приятелями, – отец кивнул на того типа, чье лицо было мне слегка знакомо. – А потом они согласились проводить меня до твоей квартиры, поскольку я резонно опасался, что ты способен не пустить меня на порог…
– Папа! – в который уже раз воскликнул я, делая шаг к отцу (он тут же проговорил: «Не подходи, Маврикий!» – и пистолет в его руке даже не дрогнул). – Что за чушь ты несешь?!.. Я клянусь тебе: не убивал я Слана, не убивал! Послушай, вот господин Клур может подтвердить! Он, кстати, никакая не темная личность, а работает в Интерполе! – Клур резко обернулся ко мне, собираясь что-то сказать, но только махнул рукой. Мне же было в тот момент абсолютно наплевать на все его поганые секреты. – Адриан, ну скажи ты ему, что я – не убийца!.. Ты же знаешь, кто на самом деле убил Слана!..
– Бесполезно, – глухо сказал Клур, по-прежнему глядя себе под ноги. – Бедняга Рик, ты так ничего и не понял. Зря ты придаешь такое значение тому, что тебе сейчас говорит твой папаша. Это не они пришли убивать нас с тобой, а Шлемист и его подручные. Поэтому приготовься лучше драться за свою жизнь. А еще лучше – не путайся под ногами.
Он сунул руки в карманы брюк и вихляющей походкой двинулся через всю комнату к отцу и его компаньонам.
Я внутренне ужаснулся. О себе в тот момент я почему-то вовсе не думал… Сейчас отец выстрелит и убьет – не просто человека по имени Адриан Клур, а сотрудника Интерпола, находящегося при исполнении служебных обязанностей… И все это – из-за какого-то дурацкого недоразумения! Ведь не может же мой отец, который всю жизнь учил меня только хорошему, служить тем бандитам, о которых твердил Адриан!.. Нет, я поверю во что угодно, но только не в это! Его наверняка обманули… он же такой доверчивый, мой родитель!
– Адриан, не смей! – крикнул я, но было поздно.
Никто больше не произнес ни звука, словно все заранее отрепетировали свои действия .
Пистолет в руке отца дернулся от отдачи. Наверное, он был со встроенным глушителем, потому что выстрел прозвучал негромко, будто треснувшая ветка. Но пуля каким-то образом не попала в Клура, хотя отец стрелял в него почти в упор. Стекло в книжном шкафу разлетелось на кусочки. Клур внезапно как бы исчез – во всяком случае, его прыжок был почти незаметен – а потом вновь возник в непосредственной близости от отца, и там у них что-то произошло (я так и не разглядел, что именно), и отец вылетел из комнаты в коридорчик прихожей. Тут на Клура с одной стороны наскочил молодой с цепочкой, а с другой – старик с дубинкой. Я рванулся помочь интерполовцу, но не успел сделать и шага, как молодой, получив удар ногой в подбородок, улетел через диван в угол и там затих, а старик тихо ойкнул и, выронив дубинку, осел на пол, хватая посиневшими губами воздух… Вот тебе и «мешок с дерьмом»! Однако каким-то образом Альб с ножом миновал Клура и кинулся на меня, устрашающе размахивая своим тесаком.
Чем только в свое время мне ни приходилось увлекаться!.. Моя беда была в том, что я быстро загорался интересом к чему-нибудь новенькому, но так же быстро и забывал о нем. Однако, те знания и умения, которые я приобретал в ходе кратковременного увлечения, как правило, сохранялись в моей «подкорке»…
Давным-давно я занимался в секции единоборств при нашей гимназии, пока меня не выгнали оттуда за нерегулярное посещение занятий. И теперь ноги мои автоматически приняли нужное положение, чтобы обеспечить телу устойчивость, а руки сработали так, чтобы отразить стандартный удар ножом в грудь: левая поставила заградительный блок, а правая произвела болевой зажим. Альб застонал и выронил нож на пол. Не давая ему опомниться, я ударил его коленом в пах, но нога моя угодила в пустоту, а в следующее мгновение в голове моей словно что-то взорвалось, и я провалился в темноту…