Сеть сознаний
Шрифт:
– Да уж понятно, что на мне. Обратного вихря!
– И тебе обратного вихря!
Человек в закрытом шлеме замер, матовое стекло обзорника являло отлитую в металле статую. Первый с тоской посмотрел на него, перевел взгляд на экраны и, привычно активировав команду, стал прослушивать окружающее пространство космоса.
* * *
Теперь вокруг стоящего, скорее, просто находящегося в пространстве Ежа Петровича в привычном «скафе» внештатника, была только вселенская пустота, еще более откровенно навевающая бесконечность любого пути клочьями сероватого тумана, занесенного сюда, казалось, совсем из другого виртуального пространства. Вместе с осознанием себя и чувством защищенности, подаренном памятью, контрразведчик ощущал огромную опасность для собственного «Я». Что-то, в случае, если он будет раскрыт, могло погубить его, и даже больше – Еж Петрович понимал, что это что-то только и ждет его уничтожения, и неважно, будет он покорен перед чужой силой или нет.
– Боец, не боец? А может контрразведчик? Что ж понятно, скучно лямку тянуть, решил развеяться? – голос звучал, казалось, ниоткуда, только туман вокруг чуть поменял свои вихреватые, ползучие движения. Еж Петрович продолжал рассматривать туман, но поворачиваться в стороны не стал.
– Что молчишь? Вроде непугливый, – из тумана проявился человеческий силуэт в покрытом матовыми точками орбитальном комбезе. Приблизившись, остановился напротив.
– Я буду обсуждать снаряжение с пилотом орбитальника или ты тоже комбез на барахолке прикупил? – Еж Петрович решил работать зеркально, имитируя чуть испуганного, но заявляющего о своем бесстрашии, считающего себя прожженным виртуалом собеседника.
– Ну-ну. Злые нуклиды! Да ты просто напуган! Так? Что страшно показалось до меня добираться?
– Ага. А скажи, что бы случилось, пойди я в тот переход у стойбища индейцев? – подыгрывать непонятному пилоту орбитальника оказалось несложно, только вот кто кого переиграет?
– Там ты бы ощутил глупости прожитой жизни. Дорога до меня необходима для полноценного изучения твоего энергоряда. А ты понимаешь, что это мой мир? И я могу делать тут все, что хочу. И если ты мне не понравишься, в реальность ты выйдешь в очень истощенном состоянии. Можешь и помереть.
– Понимаю. Ты модератор?
– Модератор. А тебе не хватило собственных миров, и ты решил искать другие? Что, адреналину в жизни не хватает?
– Возможно. Но ведь глупо не изучать другие миры. Зачем же тогда быть виртуалом? Мои миры для меня уже как обрыдная реальность.
– Понятно. Ну что ж, умник. Я создам для тебя несколько пространств и позволю быть тем, кем ты хочешь, – модератор провел рукой над глазами, как бы вытирая несуществующий пот, и шумно втянул носом воздух. – Это незаконно подвергать опасности другое существо в созданном тобой мире. Ты знаешь об этом?
– Конечно, я не первый год…
– Выживешь, попадешь в реальность – твое счастье. Ты знаешь правило?
– Да.
– Напомню – попадешь в реальность, подвяжи язык. Развяжешь – пеняй на себя. Виртуальный мир жесток, но реальность может быть ужаснее. И еще. Если в твоем энергоряде присутствуют спецнастройки полей – лучше не рискуй, можешь и не выжить, тут гарантий нет. А если спецнастройки могут быть расценены мной как могущие принести мне вред – тут уж не обессудь, сам понимаешь. И сделать запись дубль-энергоряда не успеть – ты просто не выйдешь из мной созданного пространства. Скажи, ты хорошо понял меня?
– Конечно, я не первый год…
– Обратного вихря тебе, чудик!
Сознание Ежа Петровича мелькнуло вспышкой озарения и потухло. В туманном пространстве остался только туман и больше ничего.
Глава 2
Орбитальные верфи Лунного городка были не сравнимы по масштабам с планетарными или орбитальными верфями Земли, а уж тем более с верфями Корпомарса, где львиная доля бюджета выделялась на военные разработки и обеспечение армии. Да и специализация небольших Лунных верфей была, скорее, исследовательской направленности, еще несколько закрытых маскированных объектов – вотчина контрразведки, – занималась созданием и усовершенствованием боевых дронов и разведкораблей. Так сложилось, что в Лунном городке властвовали две структуры, естественно подчиненные центру – контразведка и университет Скопы. Научники и разведчики всегда находили общий язык, обе структуры были популярны в обществе Скопы и, достигая по сути одной цели сохранения и развития общества скопян, часто не просто пересекались, а продуктивно сотрудничали.
Сейчас была именно та ситуация, когда обе структуры не могли обойтись друг без друга. Воплотить в жизнь проект по поиску когда-то исчезнувшего в следе инверса квантоумного модуля с двумя сознаниями – человеческого и фогги – можно было только, максимально используя ресурсы университета с его возможностями в инфосети и контрразведки, имеющей в своей среде нужных людей и способной защитить используемые для этого новые технологии. Что было чуть ли не первостепенной задачей.
Скрывать проект удавалось пару недель, а потом открытость скопян, ставшая за последние десятилетия уже притчей во языцех, сделала свое дело. И люди, и фогги, та половина населения Скопы, что не мыслила свою жизнь без Сети, очень ревностно относилась к любой информации о новых разработках, расширяющих возможности Сети Сознаний, а это был именно тот случай. Получалось, что виртуалы могут находить саму реальность в виртуальном мире, являющимся просто дорогой или порталом. Это давало огромные возможности для исследования и познания и реальных, и виртуальных миров, и расширения Сети до бесконечности. Естественно, такая возможность просто всколыхнула скопян.
Гарик устал напоминать знакомым, что он Гарик, а не Игорь Ианович, и уже не знал, куда спрятаться от бешеной популярности. Популярен стал не только Гарик, но весь университет Скопы, что само по себе открыло дорогу для провокаций со стороны враждебного руководства Корпомарса и для небывалой шпионской деятельности. Сеть – это люди, их сознания, наполненные желаниями и действиями, а вновь открытые возможности сети – огромный, настоящий в полном смысле слова, ресурс для влияния на умы скопян. Не остались в стороне и приверженцы панлибертэ-теории, борцы всяческих свобод. В общем ситуация складывалась непростая, но пути назад не было, и нужно было продолжать начатую работу.
К работе подошли со всей ответственностью, учитывая основное правило контактов в Сети. Выйти в сеть, в созданное тобой пространство-время можно было откуда угодно, с любой зарегистрированной инфоауры, но вот полноценно контактировать в сети, создавать полноценные виртуальные пространства, иншмиры, на первый взгляд, мало отличимые от реальности, с живыми, почти реальными персонажами, а уж тем более общаться друг с другом, было возможно, только дрейфуя в открытом космосе, вдали от критического значения гравитации планет или других массивных тел. Почему так – было до конца неясно, теория Единого инфополя пестрела пробелами и созданная Сеть Сознаний работала на малоизученных, точнее просто не поддающихся изучению, принципах. А поскольку для поиска утерянного кристалла нужен был, скорее всего, именно полноценный контакт, трижды секретное устройство по типу инфокапсулы собиралось на корабле для последующего свободного полета в пространстве. Работы шли на орбите Земли, на главной тяжелой орбитальной верфи. Туда шли материалы, оборудование и десятки сотрудников вплоть до космоэлиты и научных светил Скопы. И искренне делали действительно важную работу, проводили сотни исследований и опытных тестов, на верфь переехала целая команда исследователей свойств Единого инфополя и пространственной диагностики. И скопяне от мала до велика с нетерпением ждали результатов столь массированного научного наступления, желая в большинстве своем не столько обнаружения какого-то непонятного, неизвестно когда потерянного кристалла или усовершенствования технологии поиска и разведки, а именно модернизации Сети.
Никто не догадывался, что главные работы, по-настоящему нацеленные только на результат поиска утерянного квантоума, ведутся на малозаметной дрейфующей по сложной орбите фабрике производства моделей пространственных дронов прошлых лет, уже потерявших свою значимость. Небольшую надлунную фабрику собирались модернизировать, и это послужило прекрасным прикрытием для доставки туда необходимого оборудования и людей. Вообще скопян на фабрике оказалось немного, не по масштабности проекта – два оператора, наладчик и добавившиеся к ним пять человек, один фогги и небольшой объем субстанции Ливита, для удобства помещенного в корпус старого разведдрона. Команда была опытная, сработавшаяся, имеющая возможности и достаточные знания для реализации проекта. Лишних людей тут не было. Единственным новым человеком в команде был Гарик, которого даже не приглашали на работы на главную верфь, считая его игроманом-виртуалом, просто подавшем неплохую идею, но здесь команда оценила его знания и понимала его значимость.