Сеть
Шрифт:
Хатт даже не заметила, когда побитый Ойтушем охранник превратился в девушку со шрамом на лице.
“Перевертыш!” — в смятении подумала она.
— Эвридика! — крикнул реальный Ойтуш, вбегая в лабораторию вместе с Томасом.
Как же до смешного просто эти трое обвели ее вокруг пальца! Великий план Даны Хатт рушился, уничтожая все под своими обломками.
Прогремел еще один выстрел. На этот раз стреляла Эвридика, сестра, так похожая на своего брата. Дана замерла на месте, не чувствуя больше ни боли ни страха. Она взглянула на свою одежду,
— Теперь… ты любишь меня? — спросил он, смотря на Дану снизу вверх. Из его простреленного горла фонтаном брызгала кровь, из-за чего звуки, которые он издавал, больше походили на бульканье.
Дана не ответила. Она взглянула на Гебхарда, как на использованный материал и стремительно кинулась к выходу из лаборатории.
— Далеко не уйдет, — сказал Томас. — Ойтуш, бомба!
Ойтуш достал взрывчатку из герметичного контейнера и вложил ее в собранные на груди руки умирающего Эмиля.
— Не повезло тебе, приятель, — сказал он. — Не у каждого леди — такая конченная стерва.
Взрывчатка заложена, дело за малым — самим уйти целыми и невредимыми. На подсознательном уровне Ойтуш чувствовал, что они слишком легко отделались, ему даже не пришлось прибегать к помощи своего альтер-эго. Конечно, возможен был еще вариант Б, в ходе которого взрыв антивещества привел бы к уничтожению всего живого, но в него офицер Эвери как-то не слишком верил. К тому же, если исчезнет все живое, не будет оставшихся, чтобы оплакивать тех, кто погиб. Однако, если умрет он, Сати — Ойтуш знал это точно — сойдет с ума от горя.
А вот что настораживало Ойтуша гораздо больше, чем гипотетическое уничтожение Вселенной, так это сбежавшая Дана. Вряд ли она отправилась зализывать психологические раны. Было неразумно оставлять в живых эту опасную женщину, обладающую целым набором могущественных одаренностей.
— Томас, ты можешь отследить местоположение Даны?
Телепат на секунду задумался.
— Как я и предполагал: летит в сторону пляжа, — наконец сказал он.
— А на не дура, — заметила Эвридика почти что с уважением, — Соображает, что скоро здесь все станет пылью.
Их путь лежал туда же, к скрытому от глаз одаренных причалу — именно оттуда они должны быть отплыть домой.
“Значит, решила сбежать на большую землю”, — подумал Ойтуш. Он разрывался между двумя желаниями: догнать и прикончить ее лично, или же поступить разумно и доставить Дану в Метрополь. Можно только догадываться к каким последствиям приведет ее публичное признание во всех грехах: в похищении людей, в экспериментах над ними, в создании самого чудовищного оружия в истории, а также в том, что на протяжении многих лет она использовала личность другого человека для достижения своих целей.
Такое откровение вкупе с уничтожением диктатуры протектория нанесет сокрушительный удар по классовой системе. Остров перестанет быть раем для Первого класса, Второй класс перестанет жить в страхе. И если у обывателей еще осталась своя голова на плечах, они поймут, что единственно верный способ существования людей — не порознь, а вместе.
— Догоним ее, — приказал Ойтуш. — Если Хатт достигнет материка раньше, чем мы, найти ее будет так же сложно, как иголку в стоге сена.
— Согласен, — кивнул Томас. Он выглядел очень устало, должно быть, контроль над таким огромным количеством людей был непомерно труден для него.
— Ничего, что мы оставляем его вот так? — замялась Эвридика, глядя на лежащего на полу Эмиля. Кровь перестала бить из его шеи, но врач был все еще жив.
— Он собственноручно замучил сотни людей до смерти, — сказал Томас, вторгшись в его угасающее сознание. — Тебе не должно быть жаль этого типа.
— Черта с два мне его жаль, — фыркнула мисс Эвери. — Он не помешает взрыву?
Томас нервно хохотнул.
— Активировать бомбу могу только я, — сказал Ойтуш. — После того, как я произнесу семь кодовых слов, процесс будет необратим.
— Тогда вперед, — кивнула Эвридика.
***
Коридоры зоны Х были пусты. Часы пробили полночь, но Ойтуш знал, что дело вовсе не в этом. В любой другой день работа здесь кипела и днем и ночью. Но только не сегодня. Сегодня Дана дала отмашку всем и каждому, вплоть до последней уборщицы, а это значит, что в одном из своих пророчеств она видела взрыв.
— Постойте, — крикнул Ойтуш, замедляясь у приоткрытой двери, ведущей в чей-то рабочий кабинет. — Это ее.
— Нет времени, Ойтуш! — Эвридика тяжело дышала, а ее волосы цвета воронова крыла были растрепаны.
— Там могут быть важные документы…
— Послушай, Эвери, — вмешался Томас, — С каждой секундой Дана все дальше и дальше от нас.
— Тогда бегите, — Ойтуш твердо решил осмотреть кабинет Даны на предмет важных улик. — Готовьте батискаф к отплытию, я догоню вас.
— Опять самодеятельность! — возмутилась Эвридика. — Ты же обещал мне, что мы не будем разделяться.
“Похоже и ты кое-что кое-кому пообещала”, — подумал Ойтуш. Наверняка Сати взяла с его сестры слово, что она будет присматривать за ним.
— Со мной все будет в порядке. Обещаю, — сказал он. И лишь когда Томас и Эвридика продолжили свой путь, шагнул за дверь кабинета.
Неужели он не знал, что подвох неминуем? Неужели не был готов к тому, что за дверью его будет ждать сюрприз?
— Ты знал, — сказала Дана, нажимая на кнопку блокировки дверей. — Знал, что тебе не уйти, Ойтуш.
Дана не успела переодеться: ее белая блузка с лазурным камнем на груди так и осталась забрызгана кровью Эмиля Гебхарда. Но это было единственное сходство с той самой Даной Хатт, хладнокровной прорицательницей, которая несколько минут назад выстрелила в голову его дублю. Перед Ойтушем стояла совсем другая Дана, с сумасшедшей улыбкой и горящими глазами.