Сети Деллы
Шрифт:
День расплаты настал, когда в город приехала погостить Донна; она проехала через всю страну на своем "Datsun 280Z"; её пригласил Скотт, надеясь, что она сможет помирить их с Деллой. Но вместо этого Донна получила от собственной сестры холодный приём. В течение двух дней Делла не сказала ей ни слова. Она обращалась с Донной как с захватчицей.
— Я просто больше не могу этого выносить, — сказала Донна Джанет.
Та умоляла её остаться.
— Делла просто всё время держит дверь закрытой, как будто ненавидит меня или что-то в этом роде, — настаивала
Всего через 48 часов Донна собрала вещи и уехала, взяв с Джанет обещание ничего не говорить Скотту, пока она не отправится в путь. Она написала брату благодарственное письмо, и когда Скотт узнал всю подноготную от Джанет, то был просто в ярости.
Войдя в комнату Деллы, чтобы поговорить по душам, он увидел галерею мужчин: у Деллы вся стена была увешана фотографиями, она смотрела на своих бывших парней в каком-то странном оцепенении. Они поругались, и когда Делла встала, чтобы забрать свои фотографии, Скотт прижал её к стенке и велел собирать свои вещи и убираться.
— Она позвонила в полицию только день или два спустя, — вспоминает Джанет. — Я удивилась, когда копы постучали в мою дверь. Они пришли и надели наручники на Скотта за домашнее насилие. Его отвезли в тюрьму, но он не бил её. Я всё видела.
Каким-то образом Делла убедила власти, что брат её толкнул и нанес ей травму. Очевидно, она упала, поднимая какие-то свои вещи из подвала, и использовала чёрно-синюю отметину на ноге, чтобы выдвинуть обвинения против брата. Она фактически потащила Скотта в суд, сидя в зале суда в центре Цинциннати без всякого выражения на лице, в то время как остальные члены семьи умоляли её прислушаться к голосу разума.
— Не бросай сына в тюрьму за то, чего не было, Делла, — взмолилась Ольга.
Незадолго до слушания Делла сняла обвинения, но "любимый" брат больше с ней не разговаривал.
— Она пришла к Ольге на Рождество и постучала в дверь, — вспоминает Джанет, — но её никто не впустил.
65
Изначально Джефф Фримен заходил в службу знакомств "Single Views" в Цинциннати просто по приколу. Он отправил анкету и видеозапись, но в итоге пробыл их клиентом почти 5 лет — смотрел анкеты женщин, читал их краткие биографии. Иногда он выбирал кого-нибудь для свидания, но это должен был быть кто-то исключительный.
Первоклассный биржевой маклер Джефф добился большого успеха в бизнесе, но впадал в растерянность, когда дело касалось женщин. Он ни разу не был женат, дважды помолвлен, но сейчас ему было далеко за 40, и он чувствовал, что служба знакомств гораздо лучше, чем клеить женщин в барах.
У Данте он обратил внимание на милую манеру выражаться. На записи она была забавной, очень задорной и показалась ему иностранкой; её акцент был не из Огайо. У неё был мягкий голос, она была очень сексуальной и казалась идеальной. У него была необъяснимая надежда, что она станет его "единственной и неповторимой".
Джефф сразу понял, что эта женщина застенчива; когда
Сидя в "Montgomery Inn", его любимом заведении, где подавали свиные рёбрышки, они задавали все типичные вопросы для первого свидания. Она сказала, что её мама была англичанкой, а папа – из племени чероки; она рассказала о дочери Шон, которая живёт в Луисвилле с отцом, сказала, что навещает её всякий раз, когда у неё появляется возможность отпроситься с работы. На данный момент Данте работает секретаршей, у неё модная квартира в Маунт-Адамс, но она много говорила о Калифорнии и вела себя так, словно планировала туда вернуться. Она определённо не была удовлетворена своим нынешним статусом.
У Джеффа сложилось впечатление, что она из высшего общества, потому что рассказывала о некоторых местных знаменитостях и часто упоминала Джерри Спрингера. По ходу вечера она рассказала историю своего несчастливого детства, описывая свою предположительно жестокую мать в мельчайших подробностях. Джеффу это показалось странным. Большинство женщин, с которыми он ходил на свидания, не открывали так быстро свою душу, но он слушал. Большую часть вечера он просто задавал ей вопросы и позволял говорить самой.
Со своей стороны Джефф рассказал о работе в "Smith Barney", в которой, казалось, заключалась его жизнь — и так оно и было, потому что он был воплощением консерватора в своем двубортном блейзере с коротко подстриженными светлыми волосами. У него была квартира в "Блаффс", а до этого ему принадлежал большой викторианский дом, который он решил продать, потому что устал заниматься его содержанием в одиночку. Он водил немецкий спортивный автомобиль, много путешествовал и производил впечатление довольно обеспеченного в финансовом отношении человека.
На втором свидании, когда они прогуливались по уличной ярмарке под названием "Вкус Цинциннати", Данте призналась, что жила в Лос-Анджелесе с парнем, с которым вечно ссорилась, но отчаянно пыталась полюбить. Она утверждала, что они спали в разных кроватях, но когда выяснилось, что она беременна, она попыталась наладить отношения. Джефф слушал, и ему было жаль её. Он пытался проявить понимание. Когда она объяснила, что из-за всех этих ссор у неё случился выкидыш, Джефф не стал её осуждать.
Ему даже понравилось, что Данте не слишком торопился с близостью; фактически, они сходили на несколько свиданий и просто поцеловались на прощанье. Он быстро влюбился в неё и предложил вместе провести отпуск. Он хотел узнать её получше и купил им билеты туда и обратно в Калифорнию. В тот момент Данте была не единственной женщиной, с которой он встречался, но он подумывал о том, чтобы остаться только с ней. Они просто созданы друг для друга, подумал Джефф. Обоим в жизни нужно то же самое: детей, дом с красивым забором, полноценную американскую семью.