Сети обмана
Шрифт:
– Вы чего тут застряли? – подлетела Ярослава. – Насть, я тебе взяла самую маленькую порцию попкорна, но ты, уж пожалуйста, ешь его, а то опять у меня полведра стащишь. Хм, а что это за странная фотка с твоим папой?
– Папой? – переспросил Сергей.
– Папой, – подтвердила я, все еще не до конца очнувшись от шока.
Я сразу узнала фотографию – ее мама сделала в сентябре, когда я пыталась позировать на фоне папиной новой машины, а он смеялся, что я капот сейчас погну. Вот это – мы в каком-то новом ресторане отмечаем день моряков-подводников, 20 октября, у меня ведь папа на флоте служил. А это у папы вдруг выдался настоящий выходной, и мы поехали на шашлыки… Зачем Сереже прислали эти фотки?
Доходило до меня долго. Но потом я начала не просто смеяться, а ржать, как корова, чего мне с моим весом делать не рекомендуется. Чтобы ни у кого не возникло ненужных ассоциаций.
– Насть, ты чего? – Друзья смотрели на меня обеспокоенно, словно никак не могли сообразить, что к чему.
– Студенточка… Кретинка… Стащила мои фотки из контакта… – смеялась я, не в силах остановиться. У меня так вся тушь на щеках будет. – Там папка «Мои любимые»… И в ней фотки… С папой…
Варька захихикала. Ярику тоже едва удавалось сдерживать смех.
– Она
Мы смеялись, растирая по лицу слезы, и никак не могли остановиться. Сергей, Кирилл и Ахмед озабоченно уставились на нас, пытаясь понять, что я там бормочу. Маленькая девочка в смешной шапке дергала маму за рукав куртки, спрашивая, почему эти девочки так сильно смеются. Ничего, дорастет – будет у нее своя идиотка-студенточка.
– Ща я вам все объясню. – Ярик пришла в себя первой. – Мне тут одной теперь макияж не надо поправлять.
Я и Варька одновременно взвизгнули и посмотрели друг на друга. Она чуть растерла подводку и тени, как выгляжу я – я не знала. Мы побежали в дамскую комнату, а Ярик тем временем рассказывала, как я нажила себе непримиримую врагиню в лице девушки, с которой на сайте поругалась.
– Слушай, ну она вообще зарвалась, Студенточка эта. Я уже порчу на нее готова навести, – возмущалась Варька, пока я подкрашивала ей правый, кажется, глаз.
– Лучше оставить это Женьке. Она эту Снежану Колокольчиковну умыла, и с Зиночкой легко справится. Нет, ну какая дура, это слов нет. Прислать моему парню мои фотки С ПАПОЙ!
– Она, наверное, подумала, что это какой-то твой спонсор, – хихикнула Варька.
Я переключилась на собственный макияж. Ничего критического – так, чуть тушь осыпалась, два мазка корректора, и все будет нормально.
– По себе, видимо, судит. А я так испугалась, я думала, там этот Коля… У меня с ним свидание было, когда я думала, что Сергей… ну, ты понимаешь. Мы даже не целовались, – тут же добавила я в ответ на Варькин укоризненный взгляд.
– Умеешь ты влипать в истории, Козарева. Но все хорошо, что хорошо кончается. Пошли, а то сеанс скоро начнется.
И мы, красивые, счастливые, и самое важное – любимые, поспешили назад в фойе, пока Птица там вконец не очаровала наших парней.Признаюсь, я читала много любовных романов в свободное от гламурных журналов время. И всегда меня захватывали именно те, в которых рассказывалось про буйство страстей, страдания и все такое прочее. Но вот сейчас, сидя в темном зале кинотеатра, я испытывала такое удивительное чувство, которого в книгах не находила. Чувство, что все правильно и очень-очень хорошо.
Может, нервные потрясения, которых у меня за эту пару дней было слишком много, сказались, но мне было так спокойно. Я взяла Сережу под руку, положила ему голову на плечо и, да простит меня Гарри Поттер, мирно продремала большую часть фильма. Нет, я запомнила, в чем там суть, но все это было так далеко, так несущественно. Подумаешь, Студенточка, сумка…
В автобусе я вполуха слушала, как Варька с Поэтом обсуждали фильм, Ярик рассказывала про какой-то Муторю, выберут же названьице, а я просто наслаждалась тем, как Сережа осторожно перебирает мои пальчики.
Мы вышли на нужной остановке, попрощались со всеми и пошли к моему дому. Несмотря на ветер, снежные хлопья, которые, естественно, через пару минут следа от моей укладки не оставили, мне хотелось, чтобы эта прогулка никогда не заканчивалась. Как мне вообще могла в голову прийти мысль разорвать отношения с Сережей? Разве кто-то еще на свете может заставить меня чувствовать себя такой счастливой?
– Глупо получилось с этими фотографиями. Извини.
Мне не хотелось продолжать этот разговор, но нужно было как-то объясниться, наверное.
– Да все нормально. Ты молодец, что пришел с ними ко мне. Ну, в смысле, я бы на твоем месте уже билась в истерике. Я не очень умею спокойно рассуждать, – вздохнула я.
– Ты уж не льсти мне так сильно, – засмеялся он. – Я все-таки сначала твоей Жене позвонил.
– Волоточиной? Почему это?
– Вся эта история с Колокольчиком – у меня сложилось впечатление, что кто-то пытается нас поссорить. Посылки только подлили масла в огонь. Я предположил, что планировалось, будто я сделаю именно это – начну кидаться фотографиями и бросать тебя по телефону…
Я покраснела и обхватила его руками за талию.
– Извини… – просипела я, пряча нос в чуть влажную от снега ткань его шарфа.
– Я надеялся, что Женя объяснит, что с тобой происходит. Но она только рассмеялась и велела показать фотографии тебе. Теперь ясно почему.
– Хорошо, что ты… ну… Не взял с меня пример. Ты больше не злишься? – Я остановилась в нескольких шагах от подъезда.
– На тебя невозможно злиться, – улыбнулся Сергей, притягивая меня к себе.
Даже в поцелуе я чувствовала его улыбку.
Когда-то мне казалось, что в поцелуях нет ничего особенного. Подумаешь, язык туда, язык сюда. Я целовалась с одним парнем из нашего двора. Мы встречались пару недель – я была влюблена в другого, а он считал, что симпатичная блондинка хорошо смотрится рядом с ним.
Потом мы с мамой ездили в Сочи, и я завела там курортный роман – в журналах пишут, что без него нормального отпуска не бывает. Илья, кажется, так его звали, пару раз назвал меня Надей, один раз – Ниной, но разве может приносить удовольствие поцелуй, когда твой партнер даже не помнит, с кем он, собственно, целуется?
С Сережей все было по-настоящему. Я чувствовала, как сильно бьется мое сердце, каким прерывистым становится дыхание, а голова начинает кружиться. Все мысли выдувало, оставались только мы двое, только его теплые губы, его объятия… И это ощущение, что я на своем месте. Может, это и есть любовь?– Нет, ну я должна познакомиться с этим парнем, Насть, – приветствовала меня мама. – Надеюсь, он еще не скоро станет отцом моих внуков?
– Маам… – смутилась я. Вот почему она всегда думает о «таких» вещах. – Не волнуйся, мы просто целовались.
– Ты с ним с сентября встречаешься и до сих пор не представила родителям. Это не комильфо, дорогая дочь. Давай как-нибудь пригласим его на ужин? Не хочешь дома – можем в кафе сходить. Не думала, что мне в столь юном возрасте придется пить кофе с будущим зятем, но нынешнее поколение такое скорое…
Так, началось. Сейчас опять будет лекция «А вот в наше время…».
– А сколько ты с отцом встречалась, прежде чем его с родителями познакомить? –
– Мои родители жили за пять сотен километров. Но не в этом суть. Настя, я же вижу, что этот мальчик тебя очень, скажем так, увлек, и мне хотелось бы знать о нем что-то. Я же за тебя переживаю…
В другое время я, наверное, обиделась бы. Чего за меня переживать, мне же не двенадцать лет, но сейчас, после такого чудного свидания, я была настроена очень мирно. Ведь мама и в самом деле переживает, она же не знает Сережу так, как его знаю я. Хотя… Это же о моей маме речь, она мертвого может разговорить.
– Хочешь сказать, что и Женьке не звонила? – хитро поинтересовалась я, засовывая голову в холодильник.
Я читала, что поцелуи полезны для сердца, укрепляют иммунитет и, главное, сжигают калории. Так что кусочек колбаски после свидания я вполне могла себе позволить.
– Конечно звонила. Но вы же четверо друг за друга на плаху пойдете. Мушкетеры вы мои, – усмехнулась мама.
Я тут же вспомнила, чего мы сегодня в школе провернули. Да, мушкетеры – это еще слабо сказано. Черепашки ниндзя в чистом виде. Я чур Рафаэлло!
– Обещаю, я тебя обязательно с ним познакомлю. Просто чуть позже. Договорились?
Надеюсь, прокатит. В принципе, действительно нет ничего ужасного в том, чтобы познакомить маму с Сережей, но… Как-то это вдруг придает нашим отношениям слишком много официальности. Я читала, что это очень большой шаг – вдруг Сергей к нему еще не готов? Он еще мне даже в любви не признался. А я и так за последнюю неделю вытрепала ему больше нервов, чем за месяц до этого.
– Да-да, я помню, что ты мне уже обещала с середины ноября без шапки не ходить, – проворчала мама. – Любовь уши греет?
– Ну что ты прямо… – Щеки опять запылали. – Любовь какую-то придумала. Мы пока ни о чем таком не говорили. Ну то есть он мне еще не говорил…
– Не говорил? Говорить о любви сложно, особенно в вашем возрасте.
Мама подошла к окну и с чувством продекламировала:Приходить к тебе, чтоб снова
просто вслушиваться в голос
и сидеть на стуле, сгорбясь,
и не говорить ни слова.
Приходить, стучаться в двери,
замирая, ждать ответа…
Если ты узнаешь это,
то, наверно, не поверишь,
то, наверно, захохочешь,
скажешь: «Это ж глупо очень…»
Скажешь: «Тоже мне – влюбленный!»
и посмотришь удивленно,
и не усидишь на месте.
Будет смех звенеть рекою…
Ну и ладно. Ну и смейся.
Я люблю тебя такою. [10]
– И вовсе бы я не смеялась, чего уж… А это чье?
– И чему вас только в школе учат, – вздохнула мама. – Это Роберт Рождественский. А вообще твой отец мне в любви признался, когда мы уже почти год встречались.
– Обалдеть! И как ты вытерпела?
– Ох, Настя, любовь – это же не обязательно слова… – Мама улыбнулась. – Иди уже спать, влюбленная моя. Того и гляди уснешь на кухне.
Я усну? Да у меня внутри все бурлило от восторга. Стоило закрыть глаза, я снова чувствовала любимый аромат и это удивительное тепло, идущее от губ по всему телу.
Все еще переживая чудесные минуты свидания, я завалилась на кровать и схватила телефон. Женька там наверняка терзается любопытством – показал Сережа мне фотографии или нет. Умная она все-таки. Ведь могла просто сказать ему, что мужчина на фото – мой папа. Но нет, решила лишний раз мне показать, как по-взрослому нужно вести себя в такой ситуации. Вот только сомневаюсь я, что толк будет…Глава 10
Решения, принятые глухой ночью, обычно теряют силу при свете дня.
Диана Сеттерфилд. Тринадцатая сказка
В чем минус того, что практически все твои подруги счастливы в личной жизни? Ты больше не можешь рассчитывать на заинтересованные лица, когда рассказываешь о вчерашнем свидании. Теперь Варька рвалась поделиться подробностями предстоящей поездки, Ярик по поводу и без вставляла «а вот Ахмед» и «а вот Ферри», а Женька просто была собой – то есть делала вид, что ей все эти романтические бредни до лампочки.
Мы встретились в «Слоне» в десять утра. Обычно в выходной меня в такую рань еще из кровати не выгонишь, но мама вдруг решила, что пора бы убрать на зиму летние вещи, а это требует от меня слишком большого количества нервов. Потому что уберешь футболку – через три дня тебе срочно понадобится надеть ее под платье-футляр. Уберешь майку – завтра же решишь надеть ее с кардиганом. Как жить в таких условиях?
– Я думаю, что это будет замечательная поездка. Вы подумайте: лес, озеро, снег на ветвях, луна и высокие-высокие звезды… – Варька восторженно замолчала. Наконец-то.
– А теперь вернемся из страны розовых соплей в реальность, пожалуйста.
На этот раз я была готова поддержать Женьку. Тем более что сегодня утром весы показали на двести граммов больше, а значит, никакого молочного коктейля и пирожных. Пришлось взять фруктовый салат и минеральную воду.
– На повестке дня вопрос, что мы будем делать с нашей нерезиновой Зиной и на какой срок это потянет в суде?
– Я уже, кстати, и к суду готова. Смотрите, что она мне прислала! Жень, я тебе переслала письмо на школьный ящик.
Ярик тут же подвинулась к Женьке с одной стороны, Варька – с другой. А я это письмо еще утром прочла. Никак не могла решить – плакать, смеяться или плюнуть прямо в монитор. От последнего пришлось отказаться: там на заставке наше с Сережей фото.
Ну что, надеюсь, тебе понравилось? Уверена, твоя успеваемость и отношения с бойфрендом резко улучшились теперь, когда они все видят, насколько ты двуличная и подлая. Не думай, что на этом все закончится, я только начала. Через пару недель ты у меня в ногах будешь валяться и прощение выпрашивать. У меня еще очень много идей. Чмоге!
– Ты ей что-то отвечала? – уточнила Женя.
– Я ничего такого не придумала… И не очень хочется уже… Девочки, знаете что – я много размышляла над всем этим. Короче, все-таки я сама заварила эту кашу, по собственной глупости. Просто мне казалось, что Интернет – это такое место, где можно писать что угодно. Мы все прячемся за чужими именами – никами и за чужими лицами – аватарами. Кажется, что никто и никогда тебя не вычислит, и ты совершенно свободен. Вот я как думала – чуть сгущу краски, получу свою порцию поддержки, и все будет круто. А потом – что вот сейчас я ей сделаю гадость и останусь безнаказанной…