Шрифт:
Автор идеи С. Лукьяненко
1 часть
– Назови меня…
Стройная, манящая, нежная. Непередаваемый симбиоз феи и ведьмы, словно шутка Изначальных Сил надо мной и всеми, кто попадет под ее чары. Красные волосы едва достают до плеч, обжигая мои пальцы, которыми я касаюсь ее щек. Зеленые глаза разглядывают меня с любопытством, аннексируя мои дороги в Сумрак, пытаясь найти способ стать раньше срока той, кем ей суждено.
– Ведающая, – шепчу я в ответ.
– Повтори… – Ее дыхание наполняет
– Веда. Ты моя Ведающая…
Глава 1
Выскочивший из-за горы луч утреннего солнца разбудил меня в одно мгновение. Покрутив головой по сторонам, я вспомнил, что нахожусь в такси. Монотонно гудящий климат-контроль, пыльная дверная ручка и отсутствие счетчика – полный букет атрибутов крымского перевозчика типа как повышенной комфортности. Все лучше, чем телепорт.
Внешняя граница невидимого Столпа приближалась с каждым километром, обещая увлекательное приключение в случае успешного попадания под него. О том, что случится, если Сумрак мне откажет, я старался не думать. Вероятно, последствия тоже с натяжкой попадут в категорию приключений, просто с другим финалом. Будем надеяться, что мой конверт в кармане плаща, с подписью шефа и печатью офиса, сработает как входной билет.
Столп отчуждения, как и полагается, оставался невидим. Редкий момент, когда меня охватывала легкая тень зависти к людям, спокойно живущим в Севастополе, не знающим, что сейчас над ними раскинут магический шатер, в точности повторяющий внешний контур ауры города…
Как поговаривал один мой знакомый Темный, границы городов никогда и нигде не определялись градоправителями – если, конечно, правители не были Иными. И даже если были, то все равно – в подавляющем большинстве случаев все решали люди. Спонтанно, не сговариваясь, повинуясь зову сердца. Вот плетется по лесной тропе усталый крестьянин с торбой на плече, мечтая о миске похлебки, а невидимые нити предвкушения уже поползли вперед, прощупывая родную деревню за холмом и определяя, когда же настанет тот благословенный момент ощущения, что ты дома. Пройдет сотня, тысяча крестьян из разных поколений, стаптывая лапти, – и каждый установит в душе свою собственную границу селения. Вон же она, за тем мостом, за фигурным камнем, перед изрезанным столбом, о который я мотыгой задеваю каждый раз. А деревенька разрастается, ширится, и мосты-столбы сменяются другими ориентирами. Я вижу знамя с лилиями на вершине башни, милорд, мы почти дома… И это «почти» расцветает в сердце как «уже», добавляя малую толику личной истины в границу города.
Сквозь века прокатятся купеческие караваны, пронесутся вражеские всадники, не спеша пройдут организованные или дикие толпы туристов – и миллионы индивидуальных предвкушений, рамок, понятий и отметок в блокнотах и навигаторах ухнут в глобальную энергетическую черту, добавляя ей очередной штрих. И со временем границы города определяются на приличный срок, пока не наступает время новых перемен.
Умный мужик был все-таки этот Темный. Хотя я не знаю, можно ли обозвать мужиком развоплотившегося Высшего вампира. И, если честно, свою теорию насчет городов Витезслав говорил вовсе не мне. Собственно, у меня и оснований нет называть его своим знакомым. Я всего-то Иной второго уровня, несущий Свет. И никогда не был знаком ни с кем из европейской элиты.
– Почти приехали, – улыбнулся ослепительными зубами таксист, не поворачиваясь ко мне. – Севастополь!
Вот где, стало быть, граница города-героя для крымского бомбилы. Арка над дорогой,
Но, несмотря на все старания, аура Севастополя ощутимо распадается. Уже года два или три, как границы города неудержимо рвутся в стороны, расплываясь в сумеречном пространстве, словно городу становится тесно в своих рамках. Что примечательно, происходит этот процесс под массовые светлые эмоции. В этом нет ничего удивительного, когда почти вся Россия радостно начинает считать этот город своим. Похоже, что перекраивать сумеречные границы Севастополя будут вечно. Есть чувство, и не только мое, что уже к концу XXI столетия город поглотит Балаклаву. Неспроста шеф купил здесь недвижимость, да вдобавок и друзьям посоветовал.
Вспомнив о шефе, я решил еще раз перечитать письмо. Вытащив из кармана запечатанный конверт, я посмотрел на него через Сумрак. Буквы послушно засверкали мне навстречу фиолетовым сиянием.
«Настоящим приказываю Сергею Воробьеву, Иному второго уровня, явиться в Севастополь 16 мая сего года и в 8:00 утра стоять на вокзале, в зоне отстоя автобусов, где и ждать дальнейших указаний».
Нелепый стиль и небрежная формулировка были шефу несвойственны, это я точно знаю. По всей видимости, Великий решил перестраховаться и нарочно дал канцелярские указания на случай, если приказ вызовет вопросы у Инквизиции. Поэтому я не могу сделать ничего другого, кроме как выполнить его вплоть до буквы. Приехать на вокзал к нужному времени и стоять там, где велено.
Хотя кое о какой подстраховке я все же позаботился. Не стал вскрывать конверт. К чему ненужные телодвижения, если я и так могу прочесть текст сквозь заколдованную бумагу? Допуск на меня шеф поставил, все путем. Зато печать не сломана. Если что – я ничего не видел и не слышал, никаких указаний не имел, в Севастополь прибыл в рамках заслуженного отпуска…
Тьфу с этой конспирологией, никакой свободы воли нет! Я убрал конверт в карман. Все равно я его вскрою на вокзале – пусть все будет как положено.
Таксист кинул на меня короткий взгляд и продолжил смотреть на дорогу. Кем, интересно, он меня посчитал? Сидит себе пассажир, отваливший кучу деревянных за рейс от аэропорта, где, похоже, переночевал без заезда в мотель. Без багажа, трезвый, с запечатанным конвертом, на который то и дело посматривает, явно не решаясь вскрыть. Киллер?
Почему-то первая же ассоциация мне настолько понравилась, что я не удержался и дал в сторону водилы легкий посыл.
Твою же мать! Он и впрямь считает, что везет ассасина! Вот это поворот!
Для него я – самый настоящий киллер. Наемный убийца из западных боевиков, угрюмый, молчаливый, не оставляющий следов, следующий до последнего пунктика указаниям заказчика. А в конверте – имя или просто фотография, при взгляде на которую я безошибочно опознаю адрес своей цели, рост и вес.
Я отвернулся в окно, чтобы случайно не выдать лицом своего изумления. Ну и фрукт этот таксист. И не боится же везти такого попутчика.
Самое смешное, что, будь я ассасином, мне бы действительно хватило фотографии. Более чем достаточно, чтобы найти мишень в таком городе, как Севастополь. Кто знает – может, не заключи Высшие свое соглашение в прошлом, все бы так и было. Многое изменил в мире Великий Договор. А время как решало за нас, так и решает и все никак решить не может.