Север в сердце
Шрифт:
– Нет, не боюсь. Если он позовет меня, пришли за мной пожалуйста, нам есть о чем поговорить, - он закрыл за мной дверь и мы вдвоем оказались в большой комнате со столом, простенькой кроватью и печкой, на которой варилось что-то в котелке.
– Ты так и не женился, Дирк?
– Я не оставлю его одного, Сири, слишком хорошая у меня память, чтобы забыть те рудники и то, что ты вернула меня сюда.
– Охранники могут работать сменами, и ты в том числе. Сидеть здесь одному – мало приятного.
– Он иногда поет, Сири, - уже на улице прошептал мне Дирк.
– Ты можешь
– Они очень необычные для меня.
– Прислушайся и запомни несколько, прошу тебя, и еще… Присмотрись к женщинам, которые пришли с нами из северного стана, думаю, одна из них с удовольствием построит с тобой дом и заведет детей. Ты достаточно потрудился здесь один, пора подумать о семье.
Охранник ничего не сказал мне, и долго стоял, смотря как я удаляюсь. В гостинице Оми заняла три комнаты под раскроечные цеха, привлекла молодых женщин, что не умели еще шить. Пришедшие с нами из плена долго не разговаривали и не могли расслабиться. Многие ждали дороги к деревням, чтобы вернуться к семьям. Молодые девушки не хотели возвращаться к родителям, потому что после сожительства с дикарями, как они называли жителей стана, они не нужны своим родителям.
Переубеждать их мы не торопились, и терпеливо ждали, когда они придут в себя. У Оми хорошо получалось отвлечь их, заинтересовать. Они уже смеялись и с удовольствием занимались делом.
Людей внизу, под плато, заметили со сторожевых башен. Костров, предупреждающих об опасности, не было, и мы понимали, что это наши всадники. Судя по всему, они собирались разбить лагерь внизу в ожидании, когда ущелье вновь станет доступным для прохода. Ежегодно после схода воды пара дней требовалась для того, чтобы прочистить дорогу от принесенных рекой сваленных деревьев и огромных веток. Их собирали в кучи, а потом, по мере высыхания, сжигали.
– Драс, я вот подумала о том, что на будущее можно наладить связь с нижней смотровой башней, - мы обходили хранилища для семян и проверяли – не подмочены ли наши запасы.
– Каким образом?
– Я не знаю какой высоты наша гора, но там, где она полностью отвесная, мы можем использовать веревку с утяжелителем. Так мы сможем передавать письма. Сейчас люди, что стоят там внизу, ждут, когда сойдет вода только для того, чтобы донести до нас какие-то новости. Опасности нет, судя по тому, что мы не видели предупредительных костров, но это может быть срочно.
– Мы спустимся по реке прямо до Среднего моря, и все узнаем, Сири.
– Вы даже остановиться внизу не сможете, потому что течение не даст причалить, а у них может быть срочная информация.
– У нас нет столько веревки, чтобы спустить к ним груз.
– На будущее нужно сделать. Прямо в самое ближайшее время. Мы не будем использовать ее для погрузки, только для передачи новостей.
– Да, но что делать сейчас, я даже не знаю, - он остановился и внимательно посмотрел на меня: - Ты думаешь, что он приехал сам и хочешь видеть его?
– Ты о ком?
– Не притворяйся, что ты не поняла, Сири, я о Правителе южан. Бран рассказывал, что ты ушла на лодке буквально за несколько дней до вашей свадьбы. Ты согласилась на брак.
– Ты знал об этом, и только сейчас
– Никогда не поздно подумать о том, что было раньше.
– Это о себе ты можешь думать, а обо мне – лучше спроси у меня, а не догадывайся и не придумывай сам, - я почувствовала, что меня накрывает обида на Драса.
– Зачем тогда ты так рвешься туда, к ним?
– Потому что я тоже хочу знать зачем они здесь, что им нужно от нас, привезли ли они людей.
– Ты не доверяешь мне, не веришь, что я сам без тебя смогу это сделать, или после того, как ты спасла нас, ты считаешь, что я и шага сам не могу ступить, и тут же окажусь в ловушке?
– Нет, я так не считаю, и мало того, я знаю, что ты подверг себя и своих людей опасности только потому что хотел спасти нас с детьми, Драс. Я не дура, и знаю, что из леса они вышли пешие, и вы успели бы бросить все и сесть на коней, но вы отвлекли их от нас с детьми. Я знаю, что для тебя мы с детьми – самое важное, но ты все никак не можешь понять, что это разговор о другом.
– О чем же этот разговор?
– О том, что мне тоже интересно заниматься политикой…
– Чем?
– Налаживанием отношений с другими племенами.
– Я не понимаю, зачем тебе это? – он искренне не понимал того, что я ему объясняю.
– Потому что мне скучно сидеть на одном месте и болтать с женщинами об одном и том же.
Он внимательно рассматривал меня, словно видел впервые, щурил глаза и осматривал с ног до головы, потом выдохнул и сказал:
– Я надеялся, что тебе не хватает семьи, заботы и любви, но я оказался не прав, потому что ты совсем из другого теста.
– Я хочу рядом с тобой заниматься делами нашего города. Всеми делами, Драс.
– Делай как хочешь, Сири, я больше не буду мешать тебе.
Глава 28
Это треклятое ощущение, что нет никого, кто поддержит тебя и оценит все, что ты делаешь, скорее всего, пережиток моего прошлого мира. Мы все хотим быть значимыми, все хотим признания и оценки. Здесь невозможно объяснить никому, что тесно и душно вариться, словно в котле, в этих ситуациях, и ничего не менять.
Мне было страшно лишь одно – прожить в этом досредневековье, не добившись чего-то важного. Да, меня очень радовали дети и муж, но сжившись с этим, поняла, что от себя уйти очень сложно. Местные женщины искренне не понимали почему я лезу во все щели, как жук, почему я не живу спокойно. Я могла говорить лишь с Ютой, которая, хоть и была младше всех женщин, но тоже имела шило в одном месте. Она сама видела, что мир дает возможности, сам подталкивает к переменам и их глупо не замечать.
Все мои проблемы в прошлой жизни были не в мужчинах, что никак не могли наладить со мной отношений, а во мне. Я была огромной проблемой и для них, и для себя. Я не могла сидеть на одном месте и ждать, что мне принесут все на огромном красивом подносе. А в этом мире ожидание было еще невыносимей, потому что отсутствие быстрой связи и доступности к отдаленным местам, оттягивали все события и их решения.