Север – Юг. Заметки русского канадца о провинциальной Америке
Шрифт:
Выйдя оттуда, дополнительно взбодренные чашкой невыдающегося кофе, мы прямиком направились к светящейся сквозь наклеенный плакат двери нашего последнего музея за эту поездку, в котором по предварительной договоренности нас ждал статный, скромно, почти по-домашнему, одетый хозяин, мистер Даррелл Инглиш.
Его история заслуживает отдельного рассказа, а, может и романа, но здесь речь лишь отчасти касается его личной судьбы.
Достаточно сказать, что он, родившийся уже после второй мировой войны в семье профессионального
10
За исключением основной улицы под ожидаемым названием Мэйн стрит (Главная улица), все улицы этого населенного пункта – длиной в один квартал с одноэтажными строениями, выстроившимися в ряд без просветов между ними.
Экспонаты, добытые им всякими правдами и неправдами, в основном собраны в приграничной с Канадой северной части Новой Англии, по-видимому, послужившей пристанищем человеческим осколкам воюющих масс, и, в частности, участникам Холокоста на неправой стороне.
Вот одно из первых на восточном фронте объявление по-украински о «выселении» местных евреев. Оно грозит расстрелом остальному населению не только за укрывание жертв, но и за последующие грабежи их имущества (немцы как-никак!).
Чего только здесь нет: и плетки, выдававшиеся еврейским капо в Освенциме, и мундир генерала СС Франка, губернатора оккупированной Польши, и керамическая пивная кружка с изображением трудолюбивого бауэра 11 , пашущего на двух быках, с надписью – «можете ли вы себе представить Мойше или Шмуля, пашущими землю?», номера газеты 12 «Der St"urmer» и сувенирные блокнотики Отто Шиндлера 13 .
11
Крестьянин (нем.)
12
Главный орган антисемитской пропаганды до 1945го года
13
Герой фильма Спилберга о спасении евреев успешным немецким бизнесменом, Отто Шиндлером
В общем, читайте «Благоволительницы» Джонатана Литтелля 14 , для того, чтобы оценить воздействие деталей на силу восприятия, достигнутую этой выставкой. Достаточно стандартно сформулировав мотивацию для своей работы – предотвратить повторение ужасов через распространение правды, на вопрос, считает ли он все это возможным в Соединенных Штатах, наш Даррелл внезапно выхватил изящный пистолетик из кармана домашних треников и заявил, что эта штука в руках простых людей и есть настоящая панацея от фашизма. Оставим эту тему каждому для собственных размышлений.
14
Изд. Ad Marginem, 2011
Между тем, Даррелл рассказал, как он ездил по деревням Нью-Гэмпшира и Северного Массачусетса с показом своих экспонатов и лекциями, a мне представился крытый грузовичок, пробирающийся по узким, ухабистым дорогам в просеках бесконечных лесов без единого огонька в течение многих часов, и потом, освещенные слепящими кварцевыми лампами на потолке спортивного зала наивные школьники, знающие о тяготах примитивной жизни в американской глуши, и старающиеся себе вообразить, что можно жить намного хуже.
***
Мы возвращались домой в полной темноте, по дороге, освещенной нашими фарами с редкими белыми огнями встречных машин, и красными тех, что двигались в том же направлении, что и мы. Время от времени попадались маленькие скопления домов без огней в окнах, освещенные одинокими уличными фонарями, потом – снова полная темень на многие мили вокруг. Вдруг, на выхваченном светом фар пятачке, возле мусорных баков, выставленных для утреннего сбора, на меня сверкнули глаза лисы, которая, не дав среагировать, метнулась поперек дороги, и, как почти всегда это бывает, прямо под колеса. Что тут скажешь? В наших местах это происходит достаточно часто из-за обилия всяких мелких и средних животных, научившихся искать себе пропитание вблизи людских поселений, но так и не выучивших правила поведения на дорогах.
Вид раздавленной колесами лисы навсегда слился в моей памяти с достаточно страшными образами самодеятельного музея, посвященного геноциду 80-летней давности. Относитесь к этому, как хотите. Но мне бы хотелось закончить тем, что, возможно в силу моего собственного предубеждения, почти все, что было для меня интересного в этой поездке имело непосредственные истоки в Европе: и картины в музее Кларка, и морские сражения Кифера, и выразительные остатки нацистского наваждения, и даже «греческая пицца» или голландские «буренки» на подстриженных лужайках. Когда-то я прочитал о встрече известного в недалеком прошлом лидера афроамериканского возрождения, преподобного Джесси Джексона с радикальными студентами университета Беркли. Молодые люди стали в какой-то момент скандировать «Hey, hey! Ho, ho! Europe culture has to go!», на что преподобный устало заметил: «Но ведь это и наша культура». Это, на мой взгляд и сейчас так, только вместо живописи и музыки, Европа экспортирует идеи справедливого общества и равноправия меньшинств при ревностном сохранении абсолютной власти элит, вытекающие из ее собственного опыта.
L’Acadie – Madawaska County, ME
Восточная половина Соединенных Штатов пестреет французскими названиями и именами собственными, несмотря на то, что франкоязычные американцы составляют ничтожное меньшинство общего населения. На мой взгляд объяснение этому лежит в национальном характере: да, французы в годы и десятилетия великих географических открытий активно устремились в достижимые концы вновь открытого материка Северной Америки, следуя своему экспансионистскому инстинкту, проявившемуся еще во времена Каролингов, когда на смену рухнувшей Западно-Римской Империи, пришел народ, находившийся с римлянами в наибольшем духовном и языковом родстве – галлы, и смешавшиеся с ними франки. Но их обычай коллективной жизни, со своей естественной иерархией вокруг «пэров» в каждой общине (иногда это были аристократы, иногда католические епископы), в большинстве разведанных мест был менее приспособлен к освоению необъятных пространств по сравнению с людьми, жившими своим умом и волей, т.е. протестантами всех оттенков из Англии, Германии и Голландии. Подобная же общинная ориентация у другого народа может, как мне кажется, служить объяснением того, почему Сибирь, завоеванная русскими примерно в то же самое время, оказалась даже к настоящему времени столь мало заселена, несмотря на колоссальные природные ресурсы.
В Соединенных Штатах одно из немногих мест, где местные говорят друг с другом по-французски, это кусочек лоскутного одеяла на Северо-Востоке США, пополам с Канадой. Народ один и граница выполняет в основном, роль работодателя для обеих частей того, что называется L’Acadie, а иногда, скорее с юмором, Republic of Madawaska по имени американской части этой, стиснутой высокими холмами долины реки Сент-Джон. Эти места были изначально заселены французами – современниками славной эпохи Людовика Четырнадцатого, и корсаров Жака Картье, чей бронзовый памятник с сабелькой стоит на набережной бретонского Сан-Мало, пальцем указывая на Запад.