Север
Шрифт:
– Вторая мировая?
– Она. Бурые первые решили встать на защиту людей, как это было раньше. И мой отец присоединился к ним. Это было первая война в истории Берсерков, когда все четыре рода объединились, чтобы защитить людей и собственные земли. После ее окончания отец понял, что время Беров подходит к концу...он говорил, что люди изобрели слишком много ужасного оружия, против которого бессильны даже мы, и нельзя, чтобы наш род оказался в клетках, над которыми будут ставить опыты, которые он видел собственными глазами...Выхода было всего два - изолироваться сильнее, как это было раньше, или попытаться
– Как твой дядя?...
Север кивнул, и снова в его глазах появилось это ужасающее пламя, когда даже черный зрачок вдруг стал в разы меньше, словно зверь проснулся, почувствовав кровь.
– ... и как мой брат...Совместно они устроили заговор за спиной отца, собирая под своим началом тех, кто был против глобальных перемен, и кто не собирался отпускать Беров в мир людей...
Я обхватила горячую ладонь Севера обеими руками, сжав ее, чтобы хоть как-то выразить свою поддержку и жуткую боль, которая колола в самую душу, отражаясь в синих печальных глазах.
– Брат убил отца...
Я вздрогнула от этих слов, прижимаясь к Северу, чей голос дрогнул и Бер молчал какое-то время, прежде чем смог продолжить:
– А папа знал... все знал о заговоре и тех, кто его затеял, но не пытался помешать, потому что слишком любил сына. И даже когда брат убивал его, он не пытался отбиваться...он просто стоял на коленях, глядя в его глаза с такой же любовью и прощением как всегда...только брата это не остановило.
Широкая горячая ладонь опустилась на мою щеку, осторожно стирая покатившиеся слезы, когда я не смогла удержать эмоций, понимая, что Север видел все это своими глазами:
– Брата провозгласили новым наставником и правителем Кадьяков, который отменил все реформы отца, убивая человеческих жен Беров и тех, кто пытался протестовать против этого. А потом я убил его...и я не жалею об этом, Мия...можешь считать меня зверем и чудовищем, но я бы сделал это еще тысячу раз, будь у меня такая возможность.
Тихо плача, я обхватила его торс руками, прижимаясь к широкой груди мокрой щекой и слыша, как колотиться его сердце, своими объятьями выражая, что не считаю его чудовищем, и поддерживаю его. А еще люблю....очень.
– Север?...
– Мммммм?...
– Не все Кадьяки злые, теперь я знаю это точно.
Север тихо рассмеялся, прижимая к себе ближе и целуя в кончик носа, улыбаясь и мурлыча своим необыкновенным голосом:
– Теперь ты довольна, девочка моя?
– Да...
– Прекрасно, а теперь спи. До восхода солнца осталось 5 часов, и не известно, когда нам еще получится поспать, потому что...да...
Я поняла, о чем говорил Север, лишь когда в следующую секунду в пещеру проскользнула высокая огромная фигура, стряхивая в полумраке снег со своей блондинистой шевелюры, и сверкнули холодные голубые глаза:
– Ожидал вас застать за более интересным занятием, чем обычное болтание.
– Управились как раз вовремя, - усмехнулся Север, покосившись на Лютого, который совершенно без стеснения развалился возле костра, на спине, при этом закинув руки
– Неплохо постарались, теперь ваш аромат на самом деле связан....
– Рад, что смогли угодить тебе, брат мой, а теперь заткнись и спи уже.
Я улыбнулась все-равно покраснев, и глядя через языки пламени на Лютого, который как всегда фыркнул, но все-таки закрыл свои голубые глаза, притихнув, и разворачиваясь в руках Севера я прошептала:
– А остальные где?
– Уже на подходе, поэтому постарайся уснуть до того, как они явятся и начнут храпеть...
Я улыбалась, послушно закрывая глаза и чувствуя губы Севера на своей шее, а его руки на своем теле под одеялом, проваливаясь моментально в глубокий сладкий сон.
9 глава
Иногда, бывают, случаются такие странные ситуации, когда ты спишь. Крепко. Спокойно. А тебе даже во сне кажется, что на тебя кто-то смотрит. Излишне пристально. И очень близко.
В такие моменты сон проходит как-то сам собой и страшно просто открыть глаза.
Вот и я лежала, чувствуя, как начинают дрожать мои ресницы, отчетливо ощущая, что Севера нет рядом, но есть кто-то другой. А вокруг ужасающая тишина, где уже не слышно сопение и храп мирно спящих Беров. Тишина звенящая, словно мои нервы, когда ты понимаешь, что нужно скорее узнать, что происходит, но просто страшно открыть глаза, чтобы увидеть...
Нет, не призрака или полтергейст....они ведь не могут обитать в пещере?...а кого-нибудь гораздо более ужасающего и опасного, ведь что может сделать призрак, кроме как поохать и погреметь своими цепями? Ну поседеешь ты, ну убежишь, но хотя бы жив останешься. А что если рядом с тобой настоящий зверь? Тот, который не остановится ни перед чем, чтобы стереть тебя с лица земли, даже не вспомнив на утро, кого именно он превратил в мокрую лепешку....
– ...я знаю, что ты не спишь.
Голос Лютого был одновременно и облегчением моей перепуганной печени, но и звоном моих напряженных нервов, когда я все-таки открыла глаза, увидев прямо перед собой огромного белокурого воина, с его ледяными глазами, которые смотрели прямо на меня через потухающий огонь. И не было бы так страшно, если бы в пещере был кто-либо еще кроме нас.
– Не бойся, братья ушли перекусить и скоро вернутся...
Я почему-то облизнула сухие губы, не зная, что мне делать теперь - продолжать лежать и пялиться на Лютого, который в принципе не особо любил меня и мои взгляды, или вылезти из-под кокона одеяла в прохладное утро, сделав вид, что все в порядке вещей.
– Тебя от храпа контузило?...
Понимая, что продолжаю лежать, словно замороженная мумия, я, наконец, скованно повела плечами, приподнимаясь на локте под взглядом ледяных глаз, от которых казалось, словно льдинки снова врываются в мои вены, замораживая кровь. Эта жуткая холодная аура Лютого была ощутима буквально физически, особенно, когда он смотрел на тебя своими страшными голубыми глазами, в которых невозможно было отыскать эмоций.
– Доброе утро, - пробормотала я нелепо, и, естественно, не дождавшись ничего в ответ, неуверенно выдавила, - а ты?....уже перекусил?....