Северное сияние
Шрифт:
— Сейчас малость поболтает, тут иначе нельзя, — извинился Джерк с протяжным техасским выговором.
Нейт сглотнул подступившую к горлу желчь.
— А до этого как по маслу…
Джерк хмыкнул и подмигнул:
— Это еще что… Вот когда лобовой ветер…
— Нет уж, благодарю. Далеко еще?
— Не очень.
Самолет нырнул и задребезжал. Нейт, не имея возможности что-либо изменить, закрыл глаза. Он молился о том, чтобы не изгадить окончательно свою смерть, заблевав ботинки.
«Никогда в жизни больше
Самолет резко скакнул, Нейт открыл глаза. И увидел в окно величественный диск солнца, невиданной красоты зарево, несколько рассеявшее мрак и окрасившее небо в перламутр, отчего все внизу покрылось бело-голубыми переливами и стали видны склоны гор, бесчисленные мерцающие озера и уходящие за горизонт, укутанные снегом леса.
С востока небо практически заслонял горный массив, который местные называли Денали или просто Гора. Даже из своего беглого книжного знакомства с Аляской Нейт знал, что название «Маккинли» в ходу лишь у чужаков.
Единственная связная мысль, возникшая у Нейта при виде Горы, состояла в том, что ни один реально существующий предмет не может быть таким огромным. Солнце веером озарило вершину, по склонам побежали синие с белым тени, и Гора засияла всем своим ледяным ликом.
В душе у Нейта что-то всколыхнулось, и на мгновение он позабыл о приступах тошноты, неумолчном реве мотора и даже о стоявшей в кабине стуже.
— Здоровая сволочь, скажи?
— Да уж! — выдохнул Нейт. — Здоровая сволочь.
Они взяли на запад, но Гора по-прежнему оставалась в поле зрения. Теперь Нейт разглядел: то, что он принял за обледенелую дорогу, на самом деле — замерзшая река. А по берегам ее — следы человека: дома, жилые и нежилые, легковые машины, грузовики.
Это было похоже на новогодний сувенир в виде прозрачного купола с искусственным пейзажем и падающими «снежинками», только этот купол надо было еще встряхнуть, чтобы оживить и привести в движение его застывшее в ожидании содержимое.
Под полом кабины что-то громыхнуло.
— Это еще что такое?
— Шасси. Мы уже в Лунаси.
Самолет резко пошел на посадку, Нейту пришлось ухватиться за сиденье.
— Что? Садимся? Но куда? Где?
— На реку. В это время года она как камень. Промерзла насквозь. Не бойся, парень.
— Но…
— Побежим на лыжах.
— На лыжах? — Нейт разом вспомнил всю свою ненависть к зимним видам спорта. — Уж лучше тогда на коньках.
Джерк расхохотался, а самолет уже бежал по льду.
— Вот была бы хрень — самолет на коньках. Такого я еще не видел.
Самолет подбрасывало на торосах, он скользил по льду и иногда шел юзом, а вместе с ним и желудок Нейта. Потом машина ловко остановилась. Джерк заглушил двигатели, и в наступившей тишине
— Платят-то мало небось? — выдавил Нейт. — Наверняка мало.
— Да и хрен с ним. — Джерк похлопал его по плечу. — Я не за деньги пашу. Добро пожаловать в Лунаси, шеф.
— Вот это ты правильно сказал.
Землю он решил не целовать. Мало того, что будешь выглядеть дурак дураком, так еще и примерзнуть недолго. Вместо этого он выставил нетвердые ноги на нечеловеческий мороз и стал молиться, чтобы они принесли его в теплый, тихий или хотя бы мало-мальски нормальный уголок.
Главной проблемой оказалось пройти по льду, не сломав ногу. Или шею.
— Насчет вещей не беспокойся, шеф! — окликнул Джерк. — Я донесу.
— Спасибо.
Нейт выпрямился и заметил стоящую на снегу фигуру. Человек был укутан в коричневую парку с капюшоном, отороченным черным мехом. И курил короткими, нервными затяжками. Взяв его за ориентир, Нейт стал пробираться к берегу по неровному льду, изо всех сил стараясь держать спину прямо. Так сказать — с достоинством.
— Игнейшус Бэрк? — окликнули его.
Голос оказался хрипловатым, а главное — женским. Оклик сопровождался клубом пара изо рта. Он поскользнулся, но удержался и наконец выбрался на заснеженный берег. Сердце выпрыгивало из груди.
— Анастасия Хопп. — Женщина протянула руку в варежке, каким-то чудом ухватила его ладонь и крепко пожала. — Вид у вас малость испуганный. Джерк, ты что, по дороге опять выкрутасничал?
— Никак нет, мэм. С погодой не очень повезло.
— Да у нас всегда так. А вы симпатичный, ничего не скажешь. Даже слишком. Глотните-ка.
Она достала из кармана серебряную фляжку и протянула Нейту.
— А…
— Смелее! Вы еще не приступили к исполнению. Глоток бренди вам не повредит.
Решив, что хуже уже не будет, Нейт отвинтил крышку и сделал большой глоток. Тепло моментально разлилось у него в животе.
— Благодарю.
— Мы вас для начала в «Приюте» поселим. Это у нас тут отель такой — «Приют странника» называется. Оглядитесь, придете в себя… — Она зашагала по протоптанной в снегу дорожке. — Город я вам потом покажу, когда у вас голова будет ясная. Все-таки не ближний путь, из Балтимора-то…
— Да уж, это точно.
Ощущение было такое, словно он попал на съемочную площадку, а кругом него — декорации. Зеленые с белым сосны и ели, река, снег, бревенчатые дома, из труб вьется дым. И все это — как в тумане. Дорога его совсем доконала, не говоря уже о последнем перелете. Поспать ни на одном рейсе так и не удалось, и несложные подсчеты показывали, что в горизонтальном положении он не был уже почти двадцать четыре часа.
— Сегодня хороший день, ясный, — проговорила она. — Горы как на картинке. Как раз то, что привлекает сюда туристов.