Северное сияние

Пулман Филип

Девочка низко склонилась над веритометром, целиком поглощенная стремительным танцем стрелки-иглы, которая металась по диску настолько быстро, что Роджер, который заглядывал Лире через плечо, вообще не мог заметить, на каких картинках она останавливается, так стремительно символы сменяли друг друга. Он лишь чувствовал, что между прибором и девочкой идет напряженный диалог: вздрагивающие пальцы спрашивали, пляшущая стрелка отвечала, но это общение было столь же неподвластно слову, как неподвластен ему свет призрачного северного сияния в небе над головой.

Наконец Лира опустила веритометр на колени, подняла голову и глубоко вздохнула.

Глаза ее смотрели и не видели, но вот она несколько раз моргнула, словно бы просыпаясь.

— Я, кажется, поняла, что он хотел мне сказать. Миссис Кольтер охотится за мной, потому что я должна… у меня есть… что-то очень нужное лорду Азриелу для его… ну… эксперимента, в общем. Ну, не важно. И ей это тоже ужасно нужно.

Лира остановилась и резко сглотнула. Она чувствовала какое-то странное беспокойство, но почему, сама не знала. Казалось бы, что гадать? Наверняка то, что так нужно лорду Азриелу и миссис Кольтер, — это веритометр. А как же иначе? А иначе и быть не могло. Не зря же еще в Больвангаре миссис Кольтер так рвалась заполучить прощальный дар магистра. Все, казалось бы, сходилось, кроме одного: когда веритометр имел в виду себя, то сочетание символов было иным, не таким, как сейчас.

— Наверное, им всем нужен веритометр, — упавшим голосом сказала Лира. — Я, по крайней мере, всегда так и думала. Поэтому нужно передать его лорду Азриелу как можно скорее. Если прибор попадет в ее руки, мы умрем. Мы все умрем.

Как только последние слова сорвались с ее губ, девочка вдруг ощутила такую страшную свинцовую усталость и тоску, что мысль о смерти показалась ей чем-то вроде избавления. Но признаться в этом перед Йореком было стыдно. Так что Лира спрятала веритометр поглубже и выпрямилась.

— Ты спросила, где она сейчас? Далеко отсюда? — повернулся к девочке Йорек.

— В нескольких часах пути. Так что мешкать нельзя. Надо идти.

— Я с тобой, — решил Йорек.

Он приказал, чтобы на этом заключительном этапе их северной эпопеи с ними вместе шел вооруженный отряд. Лира не спорила. Сейчас она остро чувствовала, что во время последнего общения с веритометром из нее ушло что-то. Пока Йорек отдавал распоряжения, девочка сидела, не шевелясь, и пыталась собраться с силами. Она устало прикрыла глаза и задремала. Когда все было готово, ее разбудили и маленький отряд двинулся в путь.

Глава 21

Отцовское гостеприимство

Лира ехала на сильном молодом панцербьорне. Еще один медведь вез Роджера. Йорек, не зная усталости, шел во главе отряда, а в арьергарде двигалась огнеметная команда.

Путь их лежал в самое сердце Свальбарда и был неимоверно труден. Внутренняя часть острова представляла собой вздыбленную, изломанную земную твердь, где глубокие ущелья петляли меж зубчатых хребтов и громады гор нависали над пропастями. Было страшно холодно. Лира с тоской вспоминала о ровном беге собачьих упряжек. Теперь санный поход с цаганами казался ей детской прогулкой. Как споро и весело мчались тогда нарты! Как легко и удобно было ехать!

Сейчас воздух резал, как нож. Может, из-за того, что медведь, который вез Лиру, двигался не так легко и проворно, как Йорек, может, от неимоверной усталости, которая, казалось, сковывала самую душу, но эта заключительная часть пути стала для девочки почти неодолимой.

Она уже не понимала, ни где они находятся, ни сколько им еще ехать. В самом начале дороги, пока вывозили огнемет, старый Сарен Езерсен успел кое-что порассказать ей об отце. Оказалось, что условия заключения лорда Азриела в Свальбарде были предметом длительных переговоров, и почтенный панцербьорн принимал в них самое активное участие, так что ему было что поведать.

По его словам, сперва в глазах панцирных медведей лорд Азриел ничем не отличался от той череды опальных венценосцев, государственных мужей и всякого рода смутьянов, местом вечной ссылки которых становился мрачный остров в ледяном океане. Если этим узникам сохранили жизнь, значит, их считали птицами высокого полета, иначе кто бы стал с ними церемониться. Но ветер мог перемениться, глядишь, и они снова у власти, тогда почтительность по отношению к ним вмиг окупалась сторицей. Посему, преследуя соображения собственной выгоды, панцербьорны обращались со своими именитыми пленниками с должным уважением и без излишней жестокости.

Так что судьба лорда Азриела должна была сложиться так же, как у сотен его предшественников: ни хуже, ни лучше. Однако его ссылке в Свальбард сопутствовали обстоятельства, которые заставили панцирных медведей насторожиться. Здесь многое сплелось воедино: и та атмосфера опасности и мистической недосказанности, которая окружала все, так или иначе связанное с Серебристой Пылью; и паника в стане победителей — уж очень суетились те, кто хотел поскорее отправить лорда Азриела в ссылку; и визиты миссис Кольтер, а также ее приватные беседы с Йофуром Ракнисоном. Нет, вся эта мышиная возня была неспроста. Но кроме всего прочего, никогда прежде тюремщикам Свальбарда не доводилось иметь дело с натурой столь властной и повелительной. Сам король Йофур Ракнисон склонился под напором его красноречия, и лорд Азриел вытребовал себе право самостоятельно выбрать место своего заключения.

То, что ему предложили сначала, он тут же с негодованием отмел, поскольку его будущее узилище находилось слишком близко ко всем этим огненным шахтам и кузням. Нет, он хочет жить на высокогорье, куда не доходит ни шум, ни чад. Лорд Азриел сам указал место, где будет находиться дом, и сам составил его до мелочей продуманный проект. Он не скупился на расходы, щедро осыпая панцербьорнов золотом, он лестью и угрозами совершенно заморочил голову королю Йофуру, и дело закипело. Ошарашенные таким натиском медведи мигом принялись за работу, и совсем скоро на скалистом мысе в северной части острова вырос дом: крепкий, просторный, где в огромных каминах жарко полыхали целые горы угля, который исправно добывали и привозили для лорда Азриела жители Свальбарда. Большие высокие окна блестели стеклами. Это был дом, достойный своего обитателя, достойный узника, привыкшего держать себя по-королевски.

Покончив со строительством, лорд Азриел вплотную занялся подготовкой материалов для своих научных изысканий.

С яростным напором и настойчивостью он принялся выписывать в Свальбард требуемые книги, приборы, химикалии, оборудование и инструменты всех сортов и размеров. И, что самое невероятное, он получал все, что хотел. Не так, так эдак; не в открытую, так тайком, через своих многочисленных визитеров, которых, как он надменно заявил Йофуру, он волен был принимать, когда вздумается. По морю, посуху, даже по воздуху к лорду Азриелу прибывали и прибывали контейнеры, и не прошло и полугода, как все необходимое для научной работы было в его распоряжении. Он мог приступать к исследованиям.