Северное сияние
Шрифт:
— Ой-ой-ой, какие мы важные, какие мы взрослые! Хватит меня отчитывать, я не маленькая!
Какое-то время Лира и альм молчали, при этом Лира ерзала на жестких досках, путаясь в полах мантии, а исполненный праведного гнева Пантелеймон сидел у одной из этих мантий на воротнике и оскорбленно поводил усиками.
Казалось, все мысли в голове у Лиры сбились в пестрый беспорядочный клубок. Эх, поговорить бы с Паном, все, глядишь, и встало бы на свои места. Ну уж нет. Первой мириться — ни за что! Ничего не поделаешь, попробуем разобраться сами.
Итак, что же ее сильнее
Не станет же такой занятой человек приезжать, только чтобы выпить-закусить да трубочку выкурить со старинными приятелями. Нет, что-то непохоже. Правда, и лорд Азриел, и магистр были членами какого-то Правительственного Совета. Про Совет этот Лира знала, что они что-то там такое советуют премьер-министру. Но тогда заседания этого Совета должны проходить во дворце, а уж никак не в рекреации колледжа Вод Иорданских.
Ничего не понятно. Все последние дни слуги шушукались, что тартары захватили Московию и рвутся на север, к Санкт-Петербургу. Санкт-Петербург — ключ к могуществу над Балтией и всей Западной Европой. А куда ездил лорд Азриел? Куда-то на Север. В Лапландию, что ли. Когда они виделись в последний раз, он собирался в экспедицию.
— Пан, а Пан, — позвала Лира.
— Что?
— А как ты думаешь, только честно, война будет?
— Сейчас — нет. Иначе стал бы лорд Азриел приезжать сюда с визитом! Так что на этой неделе войны не будет.
— И я так думаю. А потом?
— Ш-ш-ш… Сюда идут.
Лира приникла к щелочке между дверцами шкафа. В рекреацию вошел дворецкий, чтобы, как велел магистр, подправить у лампы фитиль. Дело в том, что и в преподавательской, и в библиотеке уже давно пользовались современными яндарическими лампами, но здесь, в рекреации, по-прежнему зажигали лигроиновые, свет которых был мягче и приятнее глазу. Здесь магистр не потерпел бы никаких нововведений.
Дворецкий поправил фитиль, подбросил в камин еще одно полено и, воровато оглянувшись на дверь, зачерпнул пригоршню табаку из мельнички. Не успел он приладить на место крышечку, как на двери, ведущей в коридор, щелкнул, отворяясь, замок. К восторгу Лиры, дворецкий подпрыгнул, как ужаленный, проворно сунул табак в карман и повернулся навстречу гостю.
— Мое почтение, лорд Азриел, — произнес он с поклоном.
Лира почувствовала, как по спине у нее пробежал холодок. Настал великий миг! Из ее укрытия двери в коридор видно не было, и ей стоило великого труда сидеть тихо и не высовываться.
— А, это вы, Рен, — раздался хрипловатый низкий голос лорда Азриела, всегда отзывавшийся в душе Лиры каким-то смешанным чувством ужаса и восторга. — Ну, к ужину я, надо полагать, опоздал, так что обожду здесь.
Дворецкий растерянно покрутил головой. Как правило, гости получали доступ в рекреацию только по личному приглашению магистра, и лорд Азриел не знать об этом просто не мог. Однако, заметив пристальный взгляд
— Прикажете доложить их милости магистру, что вы прибыли?
— Да, пожалуй. И насчет кофе распорядитесь.
— Слушаюсь, милорд.
Дворецкий почтительно поклонился и вышел. Альм потрусил за ним по пятам. Лорд Азриел подошел к камину, передернул плечами и с наслаждением потянулся всем своим длинным телом, облаченным в дорожное платье. Ни дать ни взять проснувшийся лев! Как всегда при виде дядюшки, Лира затрепетала. Все. Теперь и речи не может быть о том, чтобы как-нибудь выползти из шкафа. Придется сидеть и ждать. Авось пронесет.
Альм лорда Азриела, снежно-белая пума, потерлась об его ноги.
— Здесь будешь показывать?.. — промурлыкала она.
— Наверное. Это удобнее, чем в лекционном зале. Потом еще разговоров не оберешься. К слову сказать, они ведь захотят на образцы взглянуть. Надо приказать, чтобы кофры занесли сюда… Плохо дело, Стельмария. Что же нам с тобой делать, а? Вот-вот жди беды.
— Тебе бы отдохнуть. Ты сядь.
Лорд Азриел рухнул в кресло. Теперь Лира не видела его лица, потому что он сидел к ней спиной.
— Отдохнуть — это хорошо. Да и переодеться не мешало бы. У них тут с этим строго. Штрафанут меня на дюжину бургундского за неподобающий вид, а? Отдохнуть… Будь моя воля, я бы проспал трое суток, не меньше. Так ведь…
В дверь постучали, и в рекреацию вновь вошел дворецкий с серебряным кофейным прибором на подносе.
— Благодарю вас, Рен, — улыбнулся лорд Азриел. — А что это за графин на столе? Токайское? Мое любимое?
— По личному распоряжению их милости магистра. Специально для вас, милорд, — с готовностью ответил дворецкий. — Вина-то этого, токай урожая девяносто восьмого года, почитай, не больше трех дюжин осталось.
— Увы, ничто не вечно под луной, — насмешливо протянул лорд Азриел. — Поставьте поднос сюда. Ах, да, Рен, присмотрите, чтобы те два кофра, что я оставил внизу, подняли в рекреацию.
— Что, прямо сюда, милорд?
— Именно так. И еще мне понадобится экран и волшебный фонарь, их тоже необходимо принести прямо сюда и прямо сейчас.
Дворецкий невольно открыл рот и хотел не то возразить, не то спросить что-то, но вовремя осекся под ледяным взглядом лорда Азриела.
— Вы, кажется, забываетесь, милейший, — процедил он. — Делайте, как вам говорят, без разговоров.
— Слушаюсь, милорд. Прошу меня извинить… Не сочтите за дерзость, я просто подумал, может, нужно обер-лакею Кавсону сказать; он ведь не знает, натворит еще дел с перепугу.
— Как хотите. Можете сказать.
Между обер-лакеем Кавсоном и дворецким Реном существовало многолетнее подспудное соперничество. Обер-лакей был выше по рангу, зато дворецкий был вхож в профессорские круги, чем дорожил и гордился чрезвычайно. Сейчас ему представился шанс натянуть нос задаваке-лакею и лишний раз проявить свою осведомленность о том, что же на самом деле творится в святая святых колледжа.