Шрифт:
Северные рубежи. Середина августа.
Северодвинск.
Генерал полиции Михайлов устало потянулся, день казался нескончаемым. Вроде, как и прошли северные белые ночи, но до чего же длинные в этих местах сумерки! Его должность начальника ГубУВД итак по существу больше политическая, а сейчас вообще стала напоминать место шерифа в новых колониях. Такая масса совершенно новых людей из различных мест Республики прибыла за эти летние месяцы. Управление
Многочисленные подразделения Национальной Гвардии, спецотряды Управления Исполнения Наказаний, сборные солянки из патрульных, команды из экспертов и криминалистов, и невесть как появившиеся на северных берегах хитроватые обладатели больших звездочек на погонах, не обладающие никакими полезными навыками. И у всех свои проблемы и претензии, свои понятия о правильности. Полицейский из Ставрополя, это совсем не полицейский с Череповца, а опер из глубинки Ростовской области абсолютно не похож на опера из Питерской Гатчины. Да даже говор и сленг в различных управлениях различный! На генерала каждый день сыпались обиды, претензии и обвинения в непонимании. Но Михайлов хорошо помнил тот июньский разговор с министром и спокойно отмахивался от всех. В итоге в ГубУВД появился целый департамент по работе с "командированными", а в соседнем городе, бывшей "Столице Севера" появилось собственное управление, кто-то даже умудрился и в подобных обстоятельствах делать карьеру.
В отличие от более южных губерний здесь не объявляли чрезвычайное положение, поэтому пока в "табели о рангах" Михайлов имел лидирующее положение, но с "соседями" и "смежниками" поддерживал вполне рабочие отношения. Доведенная полпредом до начальников управлений информация заставила отнестись к ситуации предельно серьезно. Да и как иначе? На генетическом уровне бывалые офицеры осознали, что в скором времени за ошибки придется отвечать собственной шкурой, сильно подпаленной шкурой.
Грозуна с губернии убрали очень быстро, видимо не питали в отношении него никаких иллюзий. Власть, она могла в чрезвычайных обстоятельствах работать очень эффективно. Прилипшие к ней случайные людишки очень быстро понимали, или "их понимали", что не справляются с настоящими делами. Ленивые или расслабленные руководители неожиданно "проникались моментом" и развивали бешеную деятельность. И хорошо если она шла на пользу. Случалось всякое.
Михайлов усмехнулся. В "цивилизованных странах" ситуация зачастую была куда хуже. Политика толерантности и либерализма государственным органам в итоге выходила боком. Десятилетия безграмотного и популистского отбора на серьезные командные посты, закрытие глаз на многочисленные проблемы в плане подбора персонала, навязанные сверху квоты на меньшинства. В итоге это все вылилось в принятие огромной массы абсолютно неправильных решений. Попытки эпидемиологической службы создать закрытые лагеря, используя многочисленные острова Средиземного и Северного морей, привели к тому, что "свободная общественность обзывала власть предержащих "нацистами", а сами карантины концлагерями. Никому из гражданских активистов не приходило в голову, что чрезвычайные меры потому и называют чрезвычайными, что деваться просто некуда. Общество невиданного эгоизма и насаждения всех мыслимых и немыслимых пороков, вот во что превратилась нынче старушка Европа.
Ладно, хоть со спецслужбами и армейским командованием удалось наладить неплохие контакты. Генерал знал точно, что наши и их специалисты работают достаточно слаженно. Даже в его здании сидело несколько "представителей" из Скандинавии и Великобритании. Такие же спецы прибыли и по другим линиям, сейчас не до старинных разногласий. Можно ругать людей за многое, но они и в человечество то превратились только благодаря умению сотрудничать друг с другом. Это повелось еще с первобытных охотников, научившихся охотиться и весьма эффективно совместно, большими бандами. Только тогда их небольшие отряды смогли
Раздался мягкий голос информационной системы: "К вам срочный запрос на контакт из списка".
Михайлов поднял голову: - Подключай.
Стоящий справа от стола большой, чуть вогнутый экран засветился, и на нем возникло изображение генерала Силуянова, заместителя Юрченко, командира Особого Поморского военного округа.
– Добрый вечер, Василий Иванович.
– И вам не хворать!
– Ох уж эти ваши поморские присказки - Силуянов улыбался. Это был генерал не боевой, но и паркетным его назвать также нельзя, самый настоящий ас в обустройстве военного быта и снабжения.
– У вас что-то срочное?
– Да, Василий Иванович. Завтра утром незапланированный эшелон до Экономии. Судно запаздывает, в Баренцевом море штормит. Поэтому я попросил бы вас выделить серьезную охрану на пару дней. Груз у нас особенный, как раньше выражались "литерный".
– Понял вас, Дмитрий Иванович. Есть у меня парни для этого дела, я дам команду.
– Спасибо.
– А вообще, как у вас там обстановка?
Силуянов вытер лоб платком: - Обстановка боевая. Нагнали строевиков, а об инженерных частях подумали потом. Город же... Василий Иванович, что ж так Севера то запустили? Ей богу подобной разрухи еще поискать по стране. Ни дорог, ни инфраструктуры, старый жилой фонд на ладан дышит. Эти хрущевки ж везде посносили.
– Не шибко любили нас власти - горько усмехнулся Михайлов - Посчитай, на моей памяти ни одного путевого губернатора не было. Только в завод вкладывались.
– А вот сейчас везде не сладко - Силуянов подумал и добавил - Скоро у ваших смежников работы станет больше, да и вам забот прибавится. Голландцы и немцы везут к вам на завод оборудование и специалистов.
– Опа как. Спасибо за информацию.
– Да не за что. Одно дело делаем.
Экран погас, а Михайлов задумался. Северные города и поселки год от года запустевали, еще с девяностых наверху возобладала тенденция, что столько народу на Северах жить не должно. И вот сейчас такая политика выходила боком. Невольные беженцы удивлялись отсутствию дорог, коммуникаций, достаточно старому, запущенному жилью. Строителей сейчас очень не хватало. Из привезенной массы "столичных" многие оказались типичными нынче представителями "креативного класса": дизайнерами, менеджерами, продавцами, а нужны были каменщики, бетонщики, плотники, водители. С местными кадрами дело обстояло схожим образом, рукастые мужики давно уехали на заработки.
Четыре десятилетия слома эпох сделали свое дело, страна оказалась не готова к глобальному коллапсу.
Генерал Михайлов вспомнил свою последнюю поездку в город на Двине. Его кортеж дисциплинированно пропустили на старый двинской мост, построенный еще при Хрущеве. Российские власти так и не сподобились создать новый, хорошо хоть железнодорожный путь с него убрали. Путейцы построили свой мост выше по течению, двухпутный, и это сейчас здорово помогало.
А на предмостной развязке с утра до вечера образовывалась огромная пробка. К местным, пока еще свободно передвигающимся автомобилистам, добавились тысячи машин приезжих и командированных. Генерал сумрачно взглянул с акведука на стоящее слева здание, построенная тринадцать лет назад огромная "библиотека" так и не спасла идею "университетского города". ВУЗ сжался до пары профильных институтов, а это здание перешло сейчас в ведение МЧС, как и окрестные постройки, принадлежавшие еще не так давно Северному университету.
Новая дорога шла дальше, ее как раз сейчас расширяли. Строители устанавливали огромные бетонные плиты, складывая мозаику будущей бетонки. Возводить трассу приходилось впопыхах, не сильно учитывая сложные местные условия. Город то почти целиком был построен на болоте. Именно это обстоятельство не учитывали ни областные, ни федеральные власти. Строить в таких условиях, да и содержать инфраструктуру было намного дороже, чем в той же Средней полосе, но нормативы и отчисления оказались одинаковы для всех. Вот и уезжал местный люд куда южнее и теплее. Два десятка лет эти потери компенсировались сельским населением, бежавшим от голодухи и разрухи, затем ситуация стала необратима.