Северные рубежи. Середина августа
Шрифт:
Станция Грязовец, Северная Железная Дорога.
– Гляди, Семен Данилович - старый путеец подслеповато смотрел в мокрое от капель стекло - Сначала технику гнали, теперь людей.
– Тебе то что, Кузьмич?
– начальник участка оторвался от экрана.
– Да как будто эвакуация.
– С чего это?
– Ты парень молодой, а мне бабка рассказывала, как в ту, великую отечественную они уходили от оккупации. Вагонов тьма, на станциях кавардак, даже кипятку и того не було. А еще и немец сверху ...
– Какой немец?
– Данилыч поднял
– Какой, такой. Немец сверху бомбил!
– Когда бомбил? В Узбекистане? Там разве их части воевали?
– Тьфу ты! Я ж про Великую Отечественную!
– Да дед, это ж когда было то! Сейчас, слава богу, мир у нас.
– Ага, мир! Ты смотри, сколько составов с людьми идет, а там все женщины да детки. И не на юг отдыхать едут, их на Севера везут.
– Ох, не пудри мне голову, Кузьмич! И так начальство каждый день стружку снимает, совсем с ума все посходили.
Данилыч повернулся и также уставился в чуть заплывшее от воды окно. Мимо походил очередной "пассажир", составленный из старых, давно снятых с дороги вагонов. Из окошек медленно идущего состава на него уныло глядели женские и детские лица. Неожиданно плечи начальника участка передернулись, и где-то в груди заныло. "Плохо дело, надо бы доктору показаться".
Мэрия Норильска.
Где-то рядом по коридору загрохотал мощный перфоратор, в здании шел перманентный ремонт. Людям, снующим из кабинета в кабинет, приходилось мириться с этим обстоятельством. Здание было старое, еще советской постройки и явно требовало основательного ремонта. А временного помещения для администрации особого Норильского края не существовало. Основные силы строителей были брошены на самые важные объекты: энергетика, инфраструктура и жилье.
Одному из самых сложных для проживания городов мира предстояло принять почти миллион человек населения, это учитывая, что в районе полиса и его спутников сейчас проживало меньше двухсот тысяч. Правда, их предлагали селить не только в самом городе. Любой поселок или отдельный производственный участок, имеющий хоть какую-то инфраструктуру, тут же становился строительной площадкой. А ближе к Енисею начиналось грандиозное строительство города под куполом, мечты фантастов советского времени. Благо много из материалов можно было производить на местных предприятиях. 96 % никеля, 95 % кобальта, 55 % меди Республики производится Норильским комбинатом.
По Енисею же из верховья уже доставлялись речным транспортом огромные конструкции. Красноярские заводы еще с начала лета приступили к выполнению срочного госзаказа. Оттуда же по широкой сибирской реке огромные караваны судов и плотов, плыли перегруженные баржи, пассажирские лайнеры, буксиры, катера, моторки. Неожиданно эта водная магистраль стала одной из самых важных транспортных артерий страны. По ее берегам срочно возводились новые логистические пункты, места дислокации Нацгвардии и Вооруженных сил. Выше Лесосибирска река оказалась полностью перекрыта для посторонних. В этом небольшой лесоперерабатывающем городке население уже увеличилось в три раза. Рядом, на берегу реки возник целый военный городок, сюда была передислоцирован моторизованный батальон Череповецкой бригады, также подразделения Нацгвардии и множество полицейских. Мир вокруг старой сибирской реки стремительно менялся.
Схожая
Самые шустрые из местных быстро пошли в рост. Приезжим специалистам нужны были люди, которые хорошо знают здешние края. Ну и соответственно у новых жителей существовало Большое начальство, которому где-то надо было отдыхать. Важные люди уже успели сменить лощеные костюмы от лучших Кутюрье на полувоенного покроя спецовки, пошитых зачастую в тех же ателье. В редкие выходные они надевали обычную охотничью одежду, садились на мощные моторные лодки и отправлялись немножко "расслабиться". Это конечно не курорты Европы, но и здесь может быть достаточно интересно. В минусе оказывалась только местная фауна.
Александр Николаевич Ермаков отвлекся от экрана. От цифр уже рябило в глазах, а от новостей мутило в голове. Он нажал кнопку старинного селектора, нелепого в современного облика кабинете, но почему-то такого родного на ощупь - Галочка, я скину тебе новые запросы, отсортируй, пожалуйста.
– Сколько у меня времени?
– Через пару часов, все-равно буду на совещании.
– Машина уже у подъезда, Александр Николаевич.
– Спасибо.
Ермаков подумал и решил выпить чашечку кофе, благо очень хороший аппарат стоял сейчас прямо в его кабинете. Хоть какой-то прок от ремонта и перестановки. Кабинет перелицовывали московские ребята на свой модерновый вкус, поэтому он не пришелся по душе старому руководителю. Слишком уж был сух и холоден. Но сейчас не до этого. И вообще скоро будет много не до чего.
Заместитель Главы особого Норильского края по текущим вопросам набрал номер, набирал сам, без голосовой команды: - Илья Фомич, здравствуйте!
– День добрый, Александр Николаевич.
– Завтра к тебе собираюсь, что там у тебя по жилью?
– Александр Николаевич, ну они бы хоть смотрели на численность моего поселка. Это же уму непостижимо, столько народу на голое место посылать.
– А куда посылать, Илья Фомич? В голую тундру?
– Да что у нас там, война, что ли намечается? На Севера то зачем такую прорву людей везти?
– Везут, значит надо. Так что зубы стисни и вспомни старое лихое время. Если есть стены, отопление, водопровод, значит помещение жилое. Утепляй, ставь двери, перегородки, да хоть нары двухъярусные. Но чтобы к первым заморозкам все было готово! Отвечаешь головой.
– Да понял я, понял, Александр Николаевич. Будем работать.
– Вот это другой разговор. Нам, северянам, стыдно ныть. А ты мне лучше завтра приготовь заявку на материалы и людей. Будем посмотреть. Давай, пока.
– Николай Артемьич, просьба к тебе. Нужны два бульдозера и один фронтальный погрузчик, на пару дней.