Северный полюс
Шрифт:
После почти 20 лет сотрудничества со мной место для сна в тупике стали оборудовать на камнях с использованием привезенной мною досок, а приготовление пищи в хорошую погоду происходит на открытом воздухе.
В качестве топлива, которое используется для обогрева и освещения помещений и приготовления пищи эскимосы используют исключительно жир. Эскимосские женщины так ловко умеют обращаться со светильниками, что они не совершенно чадят, если, конечно, в палатке или иглу нет сквозняка. При этом, мелко нарезанный жир укладывают на мох и поджигают; жар от горящего мха расплавляет жир, который в процессе горения дает удивительно много тепла. Пока я не снабдил их спичками, они пользовались весьма примитивным способом получения огня с помощью кремня и стального кресала, добываемого из пиритовой жилы. Когда я только познакомился с эскимосами, все
Как правило, в теплую погоду в тупике они ходят почти нагишом, так как средняя температура летном здесь составляет около 50 градусов по Фаренгейту, а иногда, при особенно активном солнце, и 85–95 градусов.
Пробный брак – древняя, давно укоренившаяся традиция эскимосов. Если оказывается, что молодые мужчина и женщина не устраивают друг друга, они осуществляют еще одну попытку, иногда несколько раз, до тех пор, пока не найдут подходящего партнера; такой союз остановится постоянным. Если двое мужчин хотят взять в жены одну и ту же девушку, они разрешают этот вопрос, устраивая соревнование, при этом преимущество получает тот, кто окажется сильнее. Эта борьба не подразумевает драки, так как претенденты вполне дружелюбны; они просто соревнуются в борьбе или бьют друг друга по рукам – кто выдержит больше ударов.
Исповедуя принцип, что сильнейший всегда прав, мужчина вполне может сказать мужу приглянувшейся ему женщины: «Уступи мне жену, ибо я сильнее тебя», и муж в этом случае должен либо доказать свое превосходство в силе, либо отдать женщину сопернику. Если мужчине надоела его жена, он просто говорит, что для нее нет места в его иглу. Она может вернуться к своим родителям, если они еще живы; может пойти к брату или сестре; или же дать знать какому-то мужчине из их племени, что она теперь свободна и может начать жизнь снова. При такой примитивной форме развода муж, если хочет, может оставить детей у себя; в противном случае женщина забирает их с собой.
В эскимосских семьях мало детей – обычно двое или трое. Женщина никогда не берет фамилию мужа. Например, Акатингва, останется Акатингвой, скольких бы мужей она не сменила. Дети называют своих родителей не мамой и папой, а по именам, хотя иногда совсем еще маленькие дети употребляют уменьшительное слово, соответствующее нашему «мама».
У эскимосов женщина является такой же собственностью мужчины, как его собака или нарты, исключения крайне редки, ибо движение суфражисток еще не проникло в эти края. На моей памяти был случай, когда мнение эскимоски по какому-то поводу не совпадало с мнением ее мужа. Свое право на независимость она отстояла, поставив мужу синяк под глазом, но, боюсь, что ее соплеменники, придерживающиеся более консервативных взглядов, приписали такое неженское поведение тлетворному влиянию цивилизации.
У эскимосов мужчин больше, чем женщин, поэтому девушки выходят замуж очень рано, часто лет в 12 лет. В большинстве случаев брачные союзы заключают родители, когда дети еще совсем юны, но юношу и девушку не связывают никакие обязательства, и когда они становятся достаточно взрослыми, им разрешается принять самостоятельное решение. Фактически, они могут принимать несколько таких решений, не теряя своего положения в племенной иерархии. Во время последней экспедиции, так же, как и в прежние годы, мне стало известно, что, пока я отсутствовал, в среде моих северных друзей произошел целый ряд матримониальных изменений.
Бесполезно, хуже того, вредно пытаться прививать наши брачные традиции этим наивным детям природы. Да и должен ли полярный исследователь считать своей обязанностью объяснять молодому эскимосу, что нехорошо меняться женами с другом? Во всяком случае, этому исследователю было бы неплохо запастись вескими аргументами в пользу своего мнения, потому что порицаемый, наверняка, широко откроет глаза и спросит: «Почему нельзя?»
Эти жители ледяной страны сообразительны и чрезвычайно любопытны. Окажись рядом с ними, скажем, упаковка с какими-то незнакомыми им предметами, они не успокоятся, пока не исследуют каждую вещь, пощупают, рассмотрят со всех сторон и даже попробуют на вкус, и при этом все время оживленно щебечут, как стая скворцов. Кроме того, у них ярко выражена свойственная всем людям востока способность к подражанию. Из моржовой кости, которая в большинстве случаев заменяет им сталь, и заменяет, надо сказать, вполне успешно, они способны изготовить замечательные копии различных предметов, в то же время они быстро обучаются пользоваться теми инструментами цивилизации, которые попадают им в руки. Вы впоследствии легко убедитесь, каким ценным оказалось это качество и как оно пригодилось мне как полярному исследователю для реализации своих целей. Если бы я не смог доверить эскимосам выполнение работ белого человека с использованием соответствующих инструментов, объем работ меня как полярного путешественника был бы несравненно больше, а штат экспедиции пришлось раздуть бы до таких пределов, что с ним невозможно было бы справится в экстремальных условиях.
Мои наблюдения за этим удивительным народом научили меня не особенно доверять россказням о его коварстве и жестокости, которых, поверьте, я наслушался вдоволь. Напротив, если учесть, что эскимосы крайне далеки от цивилизации, нужно отдать дань их гуманности. Более того, они схватывали на лету мои идеи и направляли все свои силы на то, чтобы помочь нашей экспедиции, в конце концов, добиться цели.
Как уже говорилось, их человечность носит такие формы, которые порадовали бы социалиста. Они, все, почти без исключения, щедры и гостеприимны и проявляют эти качества самым естественным образом, при этом легко делятся как плохим, так и хорошим. Плоды удачной охоты распределяются между всеми, а поскольку от охоты зависит их существование, то от этого, в значительной мере, зависит и выживание племени.
Глава VII. Диковинные обычаи удивительного народа
Жизненный путь эскимоса труден и суров, и конец его пути так же неумолимо жесток. Всю жизнь вынужден он бороться с враждебными силами природы северного края, да и смерть настигает его не в постели. Старость не страшит эскимоса, ибо он редко до нее доживает. Как правило, он умирает за работой – тонет в опрокинувшемся каяке, его погибает под снежной лавиной или оползнем, бывает раздавлен отколовшимся от айсберга ледяным осколком. Редко эскимосу удается прожить дольше шестидесяти лет.
Строго говоря, в нашем понимании религии у эскимосов нет. Но они верят в загробную жизнь и в существование духов, особенно злых. Возможно, именно вследствие беззащитности перед лицом суровой природы и связанных с этим тягот жизни для их веры характерно отсутствие понятия о милосердном Боге, зато постоянно чувствуется влияние враждебные сил злых духов. У них не возникла мысль о едином благодатном божественном начале, может быть, потому что они не получают той особой благодати, за которую мы благодарим Создателя, но в большой степени сталкиваются с угрозами внешнего мира – темнотой, жестоким холодом, свирепыми ветрами, вечными мучениями голода. Все это привело к тому, что эскимосы живут со стойким ощущением того, что мир вокруг них полон невидимых врагов. Добрые духи для них – это духи их предков (еще одно напоминание о Востоке); в то же время у них целый легион зловредных духов во главе с Торнарсуком – великим дьяволом.
Эскимосы постоянно стараются умилостивить его с помощью заклинаний, а убив дичь, обязательно приносят ему жертву. Предполагается, что Торнарсук должен благосклонно принимать эти лакомства. Покидая снежное иглу, они предусмотрительно разрушают переднюю часть дома, выбивая опоры, чтобы злой дух не смог найти здесь приют, а выбрасывая изношенную одежду, никогда на оставляют ее целой – рвут в клочья, чтобы дьявол смог набросить ее на себя и согреться. Видимо, согревшийся дьявол опаснее, чем дрожащий от холода. Внезапный, ничем необъяснимый лай или завывание собак указывают на незримое присутствие Торнарсука, и тогда мужчины выбегают из дома и щелкают кнутами или палят из ружей, чтобы прогнать незваного гостя. Так что, когда меня внезапно будил звук ружейных выстрелов во время зимней стоянки на «Рузвельте», я уже знал: это не бунт на корабле – просто где-то поблизости вместе с ветром носится Торнарсук!