Северный сфинкс
Шрифт:
– А тот, кого ты сильно побил по дороге обратно, тоже был моим человеком. Мы тебя просто хотели проверить. Надеюсь, ты понимаешь… Ведь нужно же было удостовериться, что тебе можно доверять.
Что-то в этом духе я и подозревал, поэтому снова понимающе кивнул головой.
– Вот только накостылял ты ему от всей души, так что он теперь нескоро сможет быть нам полезен. Нет, к тебе у меня претензий нет. Ты поступил правильно. Только вот прикинь, что у нас получилось. Из людей, на которых можно положиться, оставался один лишь Леонард.
– А эсты? Вы разве им не доверяете?
– Эсты… Эти образины больше похожи на двуногих животных, чем на людей. Глупые, подлые, не говорят по-английски, а немецкий лишь немногие из них понимают, да и то с грехом пополам. Их можно использовать как грубую силу, не более того. Так вот. Послал я Леонарда и двоих наших в Мариен… Ну, в общем, не столь важно, куда именно. Там еще и другие наши люди были. Увы, такие же эсты, разве что двое немного по-немецки умели говорить. Так вот, всех пятерых избили и повязали двое – слышишь, всего лишь двое! – русских. Причем один из них был из тех самых странных людей – ты, наверное, о них слышал?
– Что-то слыхал краем уха, но не придал значения. Мало ли что люди рассказывают… Некоторые по пьяни такое несут… Помнится, один парень на нашем корабле про «Черную собаку» рассказал. Грим вроде ее зовут. Знаете, в Англии говорят, что она по ночам бродит и людей убивает. Впрочем, другой ему сразу заявил – да нет, у нас рассказывают, что она безвредная, только народ пугает. Третий говорит – а у нас в Дартмуре такие собаки одного прямиком в ад утащили. Дескать, он еще при жизни душу свою нечистому продал. Ну, а четвертый ему возразил – как сейчас помню – да нет, все совсем не так! Этого пса кличут Черным Шаком, и живет он у нас в Эссексе. Если кто злой, то Шак его загрызть может. А вот женщина в лесу заблудилась, волки ее окружили, так Шак ее спас и вывел из леса. Вот только врут они – откуда в Англии волки? Вроде перебили их всех давно…
– Может, когда-то давно это все и было. Такие истории и я в детстве слышал. Только вряд ли этот Грим существует на самом деле. А вот странные люди и в самом деле есть. Именно они захомутали нашего Леонарда, и тех, кто был с ним. И нам очень хочется знать, кто они такие и что им нужно. Поэтому я и хочу поручить тебе одно важное дело.
Я послушно кивнул, а Виконт, задумчиво посмотрев в окно, продолжил:
– Скажи, как ты относишься к особам женского пола?
– Весьма положительно, – ответил я с удивлением. – Как же иначе-то?
– Разное бывает, – пожав плечами, неопределенно ответил англичанин, причем на его лице появилось странное выражение. – Впрочем, и твои соседи – бывшие соседи – Томас и Леонард – имели несколько иные предпочтения… Но меня радует, что ты не из их числа. А какие именно дамы тебе нравятся?
Я не стал ему говорить, что к женщинам отношусь с уважением, потому что так меня воспитала матушка. Но в этой комнате я был не Джулианом Керриганом, а Джоном О’Нилом. Поэтому, похабно осклабившись, я произнес:
– Я здесь сижу взаперти и даже не знаю, есть ли в этом городе соответствующие заведения. А насчет баб – желательно, чтобы… э-э-э… тыквы за пазухой у них были побольше, и тут… – я изобразил руками широкое седалище.
Мне, если честно, нравились стройные девушки, и не из «соответствующих заведений», а особенно одна… Впрочем, о ней сейчас лучше не вспоминать.
– Увы, та, с которой тебе неплохо бы познакомиться, отличается несколько меньшими размерами. Но красивая, – ухмыльнулся Виконт.
– Так в чем же дело? Скажите, а где я могу ее найти! Ну, и главное – зачем мне это все надо?
– А вот зачем… Эта дама, точнее, девица, судя по всему, из тех самых «странных людей». Красивая, но худая. Да, и еще – с ней всегда рядом огромная черная собака, размером с того самого мифического Грима. Или Шака. Вот только пес сей из плоти и крови. И зубы у него острые.
«Мадемуазель Дарья!» – возликовал я, но сумел сохранить на лице каменное спокойствие, лишь равнодушно уточнив:
– А мне-то что с ней делать?
– Ты что, совсем болван, как Томас? Тебе надо познакомиться с ней. И попробовать ее окучить. Если получится, убрать собаку и захватить эту девку.
– Ну, это-то проще простого…
– Не скажи. Говорят, что эта мисс умеет хорошо драться, почище некоторых мужиков. Так что может у тебя ничего и не получиться – тогда лучше ничего не затевать, а всего лишь докладывать мне о ее передвижениях, как и все, что тебе станет известно о ней и ее приятелях.
– А почему она должна клюнуть на меня?
– У тебя смазливая физиономия. Такой, как ты, должен ей понравиться. И прилично себя вести ты тоже умеешь.
– А почему не вы сами? Вы, как я вижу, человек благородный.
Виконт чуть приосанился, – было видно, что ему пришлась по душе моя лесть.
– Я бы и рад, да не могу – ее друзьям не следует знать, как я выгляжу. Ну а ты уж постарайся.
– Да где я ее найду-то?
– Она каждое утро и каждый вечер гуляет со своим Шаком по Брайтештрассе.
– Но, сэр…
– И слышать ничего не хочу. Вот тебе на расходы – не хватит, еще дам.
Виконт высыпал мне в ладонь пригоршню серебряных русских монет и, махнув мне рукой, отвернулся, вновь потянувшись за бутылкой, показывая тем самым, что аудиенция окончена.
Глава 2
Шпионские страсти
11 (23) апреля 1801 года.
Санкт-Петербург, Михайловский замок.
Патрикеев Василий Васильевич,
журналист и историк