Северянин. Трилогия
Шрифт:
Короче говоря, наши старания не прошли даром: прибывший противник, похоже, оценил наш маскарад на твердую пятерку. И, уверен, многие из стражников уже подумывают, как бы отправиться назад, причем быстро, можно даже без тяжелых железяк, которые их будут только задерживать.
Ну а где же наши лучники? Уже должны вступить в бой, я ведь подал сигнал: прокричал совой. Послышались первые хлопки и крики в стане противника – ну наконец-то, лучники приступили к своим непосредственным обязанностям.
Еще немного, еще чуть-чуть надо подождать.
Вот! А теперь вперед!
– В бой! – крикнул я и ринулся вперед.
Стоявшие рядом со мной рванули следом, если и отстав, то на долю секунды – все они, как боевые псы, ждали только моего приказа, уже чуяли кровь и драку.
Первым в качестве цели я выбрал, как и говорил, белобрысого худого всадника со спесивым выражением на лице. К сожалению, даже несмотря на то, что я уже включился в свой «боевой режим», противник исхитрился защититься от моего удара собственным мечом. Хотя, это все равно помогло ему мало: хоть лезвие топора и прошло вскользь по нагрудной броне, будучи отбитым оружием противника, борода топора зацепилась за его меч, и я, продолжая бег, скинул всадника с лошади на землю.
Ну и хрен с ним – чуть отставший от нас с Нуки Эйрик его добьет.
К слову, Нуки справился намного лучше меня – он сшиб своей секирой второго всадника и вогнал прямо ему в грудь лезвие своего оружия.
Удар получился настолько сильный, что секира погрузилась глубоко в плоть. И я готов был поспорить, что лезвие вышло из спины, проделав во всаднике огроменную дыру.
Но мне уже было не до того – крики, ругань доносились отовсюду. Прямо перед моими глазами мелькали побелевшие, испуганные лица, звенело оружие.
Первым мне подвернулся противник, почему-то повернутый ко мне спиной. Я успел ухватить его за патлы, подтянуть к себе и перерезать горло топором.
Второй противник, заметивший меня, бросился вперед, но я попросту рубанул его топором. И пока он, начав вопить от боли, схватился за рукоятку моего топора, торчащего из его груди, я подхватил оброненный им меч и всадил его лезвие прямо в живот бедолаге, не забыв провернуть и дернуть в сторону, расширяя рану.
Когда, наконец, заткнувшийся враг опустил руки, я вырвал свой топор и пнул его, заставив опрокинуться на спину.
Следующий…
Следующим оказался весьма ушлый тип, попытавшийся достать меня мечом. Но я успел присесть, пропустив лезвие над головой, а сам ударил его топором под колено.
То ли из-за того, что не рассчитал сил, то ли из-за того, что я находился в «боевом режиме», но удар получился настолько сильным, что я умудрился перерубить ногу. Противник заорал, потерял равновесие и упал на землю.
Я не стал тянуть и отрубил ему голову одним ударом.
Рядом откуда не возьмись появился Магнус, он с разгона врезался в еще одного врага, уселся на нем сверху и принялся молотить кулаками по лицу. Уже на пятом ударе на месте лица стражника было страшное кровавое месиво.
– Не трогать! Она моя! – ревел кто-то позади.
Что еще за «она»?
Я повернул голову, пытаясь рассмотреть, что творилось у меня за спиной. А там тот самый всадник, которого я не добил, усердно отмахивался от окруживших его (или ее, не зря ведь Эйрик орал «моя»?) противников - самого Эйрика и трех молодых воинов моего клана, которые, видимо, успели отстреляться, и прибежали помочь нам, ветеранам.
Белобрысый (ну, или белобрысая) уже был ранен. Он зажимал рану на боку, но помогало это мало, и кровь давно залила пальцы. Впрочем, он все еще отмахивался мечом, не давая подойти противникам ближе.
Эйрик исхитрился, и когда меч свистнул совсем рядом с ним, рванул вперед, перехватил руку белобрысого с мечом и со всего маху зарядил своим кулачищем прямо в ухо противнику.
Белобрысое взмахнуло руками и навзничь упало на землю, выпустив меч.
– Моя! – восторженно заорал Эйрик.
Я же еле успел увернуться от удара внезапно выросшего передо мной противника. Я мельком увидел испуганные глаза и перекошенное лицо, а затем отбил неуклюжий удар, врезал своим топором прямо промеж глаз врага.
Противник заорал, попытался вытащить мое оружие из собственного лица, но я это сделать ему не позволил: ударил ладонью по обуху топора, вгоняя его еще глубже, а затем схватил противника за голову обеими руками и со всей силы опустил его лицом в дорогу. С неприятным хрустом череп врага раскололся.
Я ногой перевернул тело и не без труда вытащил окровавленный топор, после чего огляделся.
Бой уже почти закончился. По большей части противники были перебиты, остались лишь единицы, да и те уже не стояли на ногах, а валялись в дорожной пыли, вопя от боли, зажимая раны, баюкая искалеченные конечности.
Кажется, все, победили.
Словно бы в подтверждение моих слов раздался чей-то голос:
– Рморнод!
И все воины тут же подхватили его крик, начав скандировать:
– Рморнод! Рморнод! Рморнод.
Краем глаза я заметил, как чуть дальше по дороге несколько человек со всех ног бежали к лесу. Следом за ними бросились еще несколько.
Я не смог рассмотреть, свои это были или чужие, так как не то что лица, даже силуэты размывались туманом.
– Нуки! – заорал я.
Старый берсерк тут же появился рядом.
– Там, в лесу… – устало сказал я, указав рукой направление, где видел бегущих людей. Хотел добавить еще, что за беглецами погнались наши, но не смог.
Впрочем, Нуки понял меня без слов и просто кивнул.
– Магнус! – окликнул он нашего кузнеца, увлеченно бьющего кого-то из поверженных противников топором. Противник попытался выставить руки, пытался защититься, но после первого же удара Магнуса его руки безвольно упали.
– Что? – Магнус поднял свое залитое кровью врага лицо и уставился на Нуки.