Сейф за картиной Коровина
Шрифт:
– Заходи.
Джамиль вошел в калитку. Ему явно было не по себе, он нервно крутил на пальце брелок с автомобильными ключами. Она забрала у него связку и сжала его руку в своей.
– Я, пожалуй, пойду спать… – Вилор зашагал к дому.
Джамиль, помолчав, спросил:
– Кто это?
– Никто…
– Тогда что он здесь делает?
Его настороженный тон не понравился Дайнеке. Она сама теперь крутила в руках брелок – тяжелую золотую цепочку с синим сердечком из прозрачного камня. Оценив ситуацию, Дайнека почувствовала враждебную настороженность, повисшую в воздухе. Не дождавшись ответа, Джамиль обронил:
– Мне пора.
И, развернувшись, зашагал к воротам.
– Джамиль… – окликнула его Дайнека.
Он остановился в надежде вернуться, но она только сказала:
– Лови!
И кинула ему связку с брелком.
Ключи со звоном упали на камни. Джамиль поднял их и зашагал прочь.
– А-а-а-а и-и-и ли-и-истиями-и-и багыря-я-яными-и-и… – дурниной затянул пьяный мужской голос из соседнего дома.
– Какая же я дура… – призналась себе Дайнека.
Она стояла во дворе, пока не услышала звук отъезжающего автомобиля. А потом побрела в дом.
Дайнека спала и точно знала, что спит и видит сон.
Все в этом сне было необычным и странным. В ее сознании появлялись события, которые происходили с ней, и люди, которых она знала. Но теперь все было чуть-чуть по-другому. Между реальными событиями и теми, что она видела во сне, существовала какая-то неуловимая разница.
Дайнека видела Джамиля, и ей было не по себе от того, что тот смотрел на нее чужим и недобрым взглядом. Глухим, страшным голосом он прошептал:
– Если хочешь себе добра, беги отсюда, и чем скорей, тем лучше…
Потом перед ее глазами появилась строчка того сообщения, которое Дайнека получила от убийцы: «Если вы хотите себе помочь, оставьте это дело, и чем скорей, тем лучше». Во сне Дайнека подумала: «Как похожи две эти фразы…»
Из темноты вышла Нина, села на край кровати. Склонилась. Дайнека подумала, она хочет что-то сказать, и приподняла голову, чтобы не пропустить ни одного слова.
– Он рядом, – прошептала Нина. И повторила: – Он уже здесь…
Почему-то стало нечем дышать. Каштановые волосы Нины струились и падали на лицо, от них приятно пахло жасмином. Казалось, что этот аромат постепенно обволакивает все тело, становится густым и тягучим.
Ее все больше придавливала тяжесть пахучих волос. Откидывая и отдирая их от своего лица, Дайнека совсем проснулась и поняла, что действительно задыхается. Чьим-то тяжелым телом к ее лицу была прижата подушка. Дайнека не испугалась, потому что не сразу сообразила, в чем дело. Просто ей очень хотелось дышать. Изгибаясь всем телом, изворачиваясь и вывертываясь из-под подушки и навалившегося на нее человека, хотела лишь одного – глотка воздуха.
Сосредоточившись на этом, Дайнека раскинула руки, пытаясь нащупать хоть что-нибудь, чем можно отбиться. Правая ладонь, оказавшись у самого пола, коснулась чего-то холодного и металлического. Там лежали небольшие гантели, которые с незапамятных времен перекатывались по ее спальне. На счастье, теперь одна из них оказалась в ее руке. Не размахиваясь, она с силой ткнула гантелей по навалившемуся на нее телу. Не зная, куда попадает, била и била снова…
Подушка упала на пол, Дайнека с хрипом втянула в себя воздух и уже через секунду заорала во весь голос:
– Па-а-ма-а-гите-е-е!
Получилось именно так, и никак по-другому. Испуганные звуки не складывались. А само слово никак не проворачивалось на языке.
Она вопила, не переставая, и видела, что тот, кто еще недавно душил ее, приходя в себя, зашевелился на полу. Потом встал, перебежал комнату и, перемахнув через подоконник, выпрыгнул в сад.
Вспыхнул свет, в дверях стоял отец. Его лицо было серым и перекошенным от страха…
Дайнека испугалась еще больше, но уже не за себя.
– Что случилось?! – закричал отец.
Внезапно успокоившись, Дайнека кротко ответила:
– Меня хотели убить.
Она хотела сказать как-то подипломатичней, но вышло как вышло.
За спиной отца маячили испуганные лица Насти, Вилора и Серафимы Петровны.
Спустя некоторое время они все вместе сидели в гостиной, решая, стоит ли позвонить в полицию. Перепуганная Серафима Петровна с трудом собрала волосы в пучок и отправилась на кухню – готовить чай.
Отец молча крутил в руках телефонную трубку.
– Рассказывай, – приказал он дочери.
Дайнека начала говорить, медленно и неуверенно:
– Я уже заснула. Ничего не слышала. Потом стало нечем дышать, и я проснулась… Кто-то навалился на меня, прижав к лицу подушку… – Она путалась и не могла сосредоточиться. – Я имею в виду – к моему лицу…
– Ты его видела? – спросил отец. – Рассмотрела?
– Потом, после того, как высвободилась, поняла, что это был мужчина. Но не рассмотрела его лица. Темно было. Он быстро выскочил в окно.
Волнуясь, заговорил Вилор. Было видно, что он сильно переживает за Дайнеку:
– Как только ты показала на окно, я побежал в сад, но не догнал. Здоровый мужик, бегает быстро. Я видел, как он сел в машину и уехал.
– Машину разглядел? – спросил Вячеслав Алексеевич.
– Нет.
– Жаль.
Серафима Петровна принесла чай, и некоторое время сидели молча. Настя, поджав ноги, опустив глаза, была тише всех. Дайнека готова была поклясться: Настя-Здрастя сожалела, что она, Дайнека, сидит с ними здесь, а не коченеет у себя в кровати. Для нее это было бы как нельзя кстати. «Добрая девочка», – подумала про нее Дайнека.
– Одним словом, полиции нам нечего предъявить, – подытожил отец. – Но я все же считаю необходимым позвонить…
Остальные сошлись на том же мнении. Все, кроме Дайнеки. Она твердо стояла на своем:
– Нет. Никуда не надо звонить.
Уже давно рассвело, солнечные лучи пробрались в комнату. Ночные страхи потеряли силу, и все разошлись по своим комнатам. Только отец еще долго сидел в ее спальне, да так и заснул в кресле.
Дайнека заснуть не смогла. Она никак не решалась разжать свой кулак, в котором была находка, разрушившая ее новый, еще не построенный мир. Эта вещь осталась в ее кровати после того, как мужчина выпрыгнул из окна.