Сейф за картиной Коровина
Шрифт:
Дайнека затормозила и выскочила из машины. Спотыкаясь, побежала к обрыву и, не добежав, увидела, как над дорогой вслед за вспышкой взметнулся огненный столб. Потом она услышала взрыв.
Ноги подкосились, упав на обочину, Дайнека страшно завыла. Она не хотела мириться с этой несправедливостью, лежала на обочине дороги, корчась и причитая.
Только когда рядом остановился знакомый джип, она пришла в себя. Поднялась на колени и сидела так, тупо уставившись в землю. Сначала она увидела ноги, подняв глаза, узнала своих вчерашних гостей. Так же, как вчера,
Потом кто-то из них сказал:
– Он все сделал сам… – И добавил: – После таких аттракционов живыми не остаются…
Они сели в джип. Джип развернулся и, быстро набрав скорость, умчался в сторону города.
Дайнека подползла к обрыву.
На берегу, у самой воды, полыхали два факела.
Она уже не плакала. Тихо прощалась, прислушиваясь к себе и недоумевая, что все еще жива.
Сломанные ворота встретили ее неприветливо. Помогая друг другу, створки поддерживали одна другую, как два раненых бойца. Дайнека не стала загонять машину во двор, просто вышла из нее и пошла к дому. Тишотка настороженно трусил рядом.
Войдя в дом, она поднялась на второй этаж. В коридоре подняла с пола мобильник, потом зашла в свою комнату.
Не глядя, забрасывала в сумку вещи. Ей хотелось поскорее отсюда уйти. Казалось, дом хранил какую-то тайну и, как ненадежный свидетель, мог выболтать ее в любую минуту.
Дайнека через силу переступила порог комнаты, в которой жил Вилор. Постояв немного, собралась уходить, но взгляд задержался на дверце шифоньера. Она открыла ее и увидела спортивную сумку Вилора. Дайнека вытащила ее, расстегнула молнию, заглянула внутрь.
Там была кожаная коробка золотопромышленника Терпигорьева. Дайнека вынула шкатулку из сумки, откинула крышку. Поверх других драгоценностей лежал тот самый крест, похожий на самоделку. Дайнека закрыла коробку и опустилась на пол. Впав в ступор, долго сидела так. Потом положила коробку в сумку и вышла из дома. Бросила сумку на заднее сиденье, рядом с Тишоткой, села в машину и тронулась с места.
Спустя полтора часа Дайнека подъехала к своему дому. Желания ехать на стоянку не было. Хотелось поскорей запереть за собой дверь квартиры. Потом она обязательно должна позвонить Аэлите Витальевне и назначить ей встречу. Несмотря на то что Нина не хотела этого, Дайнека должна передать коробку ее законной хозяйке.
Достав из машины сумку, Дайнека медленно побрела к подъезду. Ноги передвигались сами по себе, казалось, она спала и не могла проснуться. Все происходило без ее непосредственного участия.
Дайнека услышала, как кто-то ее окликнул, и обернулась. К ней спешила Розовая Роза. На ней были джинсы и футболка. Ничего розового.
– Мы уезжаем, – сказала Роза. – Навсегда.
– Почему?
– Я развожусь с Васей…
Роза кивнула в сторону ожидавшей ее машины. Там уже сидела Юлечка и махала рукой Дайнеке. Рядом с ней – пожилая женщина. За рулем – крепкий мужчина в возрасте.
– Это мои родители. Мы с Юлечкой уезжаем к ним в Питер.
Уронив сумку к ногам, Дайнека порывисто обняла Розовую Розу.
– Желаю тебе счастья.
В окне второго этажа маячил мужской силуэт. Прячась за штору, Свинья смотрел вслед отъезжающему автомобилю.
На лестничной площадке царила неразбериха. Несколько человек пытались протолкнуть в дверной проем старинный буфет Эльзы Тимофеевны. Мешая всем, суетился папа Сема.
– Семен Семеныч… Что это? – спросила его Дайнека.
Папа Сема заговорил деловито, короткими злыми фразами:
– Нынче ночью умерла Аэлита Витальевна. Заснула и не проснулась. – И вдруг закричал скандальным голосом: – Куда ты прешь, дурак? Не поцарапай, это ж антиквариат! – Потом продолжил, не глядя на Дайнеку: – Говорил ей – нужно расписаться. Теперь все прахом. И квартира, и вещи. Все! – Посмотрев на нее, он жуликовато улыбнулся: – Вот, спасаю, что можно…
Дайнека сунула руку в сумку и уже вынула коробку. Но в этот момент Семен Семеныч нервно вцепился в край буфета и скорчился в потугах, пытаясь уберечь его от столкновения с перилами. Дайнека швырнула коробку обратно в сумку. «Не по Сеньке шапка. Плебеям достаются только буфеты…»
Переступив порог своего дома, она захлопнула за собой дверь.
Глава 32
Тот, кто еще не назван
Она сидела на лавочке посреди безлюдного сквера, и ветер шевелил ее волосы. Закинув назад голову, Дайнека смотрела в небо. Оно было звездным и бездонным. Осеннее холодное небо.
Тело казалось легким, почти невесомым, а на душе царило полное равнодушие. Ждать было нечего. Она встала и пошла, сама не зная куда. И чем дольше шла, тем отчетливей понимала, что в этом большом городе не было людей, которых она действительно хотела бы видеть.
«Только не домой!» – подумала она и достала из кармана телефон.
– Оля, можно я переночую у тебя? – проговорила тихо. И, услышав ответ, добавила: – Еду.
Открыв ей дверь, Ольга встревоженно спросила:
– Что случилось?
– Это ничего, если я переночую у тебя сегодня?
– Я же сказала, проходи.
– А бабка твоя?
– Здравствуйте, проходите! – Ядвига Калистратовна проследовала мимо них в уборную.
– Пойдем, – сказала Ольга, и они прошли на кухню. Ольга включила чайник и села напротив. Она вглядывалась в лицо Дайнеки, пытаясь понять, что же случилось, но первой заговорить не решалась.
– Марси-и-и-и-ик, Марси-и-и-и-ик, Марси-и-и-и-ик, – Ядвига Калистратовна медленно проплыла мимо них.
Дайнека вопрошающе посмотрела на Ольгу.
– Говори, – вполголоса сказала та. – Подслушивать будет, но и половины не услышит.
– Сегодня погиб сын Воланда. На моих глазах. Разбился и сгорел в машине, – выдавила из себя Дайнека. – А вместе с ним еще один человек. Джамиль. Я его так любила, Оля… – Дайнека закинула назад голову и заплакала, широко и некрасиво раскрыв рот. А потом хрипло заскулила.