Сезон браконьеров
Шрифт:
Ник схватил два бокала и отправился к фонтанчику с напитками.
– Мне вишневый, – сказала Кристина.
В телевизоре появились огромные часы на башне. Они пробили ровно двенадцать раз.
– С новым годом! – сказал Ник.
– С новым годом! – ответила Кристина.
По телевизору показывали тысячи новогодних елок с мигающими гирляндами, взрывы фейерверков, огненные мистерии.
– Не время сидеть в тоске, – в зал вплыла Эльвира, а следом за ней показались другие привидения. – Новый год, самый лучший праздник.
– Потому, что в этот
– Объявляю танцы, – закричал призрак, замотанный в рваную простыню, и принялся звенеть цепями на своих ногах.
– Остановись! – взмолилась Эльвира. – Музыкальный канал.
– Будут танцы до утра! – возликовал призрак в парике с локонами.
Призраки пустились в пляс.
Кристина поманила Ника в сторону и протянула ему хлопушку.
– Это подарок тебе. Внутри мерцающие снежинки. Когда они ложатся на руку, нужно загадывать желание.
Хлопушка взорвалась.
Ник подставил руку и, когда две мерцающие снежинки опустились на ладонь, загадал самое заветное желание.
Глава 22. Приемная мать
Если не можешь что-то изменить, то просто контролируй это.
Первого января Ник проснулся от громкого шипения. Долгое время он не мог понять, что происходит. Сначала показалось, что Эльвира или кто-то из ее друзей еще продолжают праздник. Кристина, протанцевавшая полночи, поспешила во дворец, чтобы поздравить с новым годом деда, а вот призраки не могли угомониться до утра.
Снова послышалось шипение. Оно доносилось откуда-то снизу. Ник приподнялся и увидел змею, раскачивающуюся возле его тумбочки. Заметив Ника, змея разинула пасть, мерзкий раздвоенный язык коснулся ручки тумбочки.
– Что? – в недоумении пробормотал Ник.
Змея снова коснулась языком ручки и отползла в сторону.
Ник медленно протянул руки, змея не двигалась. Ее глаза без век смотрели на него. Осторожно Ник приоткрыл тумбочку. И заметил свечение, идущее откуда-то из глубины.
Змея кивнула.
Ник вытащил записную книжку, подаренную несколько лет назад мамой Альбиной. И в этот момент промелькнула потрясающей ясности вспышка памяти. Он тогда еще не знал, о существовании магии, жил в небольшой квартире с мамой Альбиной. Был его день рождения, исполнялось десять лет. Гостей не было, он одиноко сидел за столом, заставленным салатами, посреди возвышался огромный торт.
– В книжке записан адрес, чтобы ты никогда не заблудился, – с этими словами мама Альбина протянула ему подарок. Каким несчастным Ник почувствовал себя тогда, что к нему относятся как к маленькому, он не стал даже открывать подарок. Теперь же, он вдруг ясно осознал, что все это не просто так. Как оказалось, леди Дора ничего не делала просто так. Адрес! В книжке записан магический адрес.
Нетерпеливо он перелистывал страницы, пока не наткнулся на странную карту Искривлений, такую же, какие видел на уроках у профессора Гиля. Забыв про змею, Ник кинулся одеваться. И тут в комнату вошел Фердинанд, одетый в свой лучший камзол ярко-красного цвета. В ухе поблескивала золотая серьга. На рубашке сверкали запонки с черными бриллиантами. По-привычке он жонглировал ножами.
Змеи, указавшей на тумбочку, уже не было.
– Высочество, с новым годом вас. Я тут заскочил, как делишки разведать. Как праздничек отгуляли?
– Отлично, – честно ответил Ник, хотел было спросить, как прошел новый год во дворце, и что Фердинанд рассказал императору, но сдержался.
– Собрались куда-то?
– Да, но я должен пойти один, – сказал Ник.
– Это меня полностью устраивает. У меня тут как раз тоже дельце намечается, – Фердинанд резко выкинув вперед руку, подхватил оба ножа, и лихо закинул их в ножны. – Важное такое дельце. Я вот и слиняю тогда по-тихому. С базы-то нам все равно придется вместе выйти, чтобы никто ничего не заподозрил, а потом разбежимся. Вечером вернусь, никто и не заметит. Наставников на базе нет. Я молчу про вас, вы про меня. Идет?
– Идет, – ответил Ник, понимая, что одному ему все равно запрещено выходить из башни.
В Холле сидела тетя Степанида, и неспешно пила чай. Перед ней на столике лежал клубок шерсти и наполовину связанный шарф.
– Ник, похоже ты сегодня один на базе-то. Вся команда еще с праздника не воротилась, а вероятно до конца каникул и не воротятся, – сказала она. – Какие ворота для тебя открыть?
– Реальный мир! Площадь у Здания Совета.
– Фу, чегой-то я про ворота спрашиваю, – вдруг опомнилась тетя Степанида. – Тебя же не велено одного с базы-то выпускать без телохранителя твоего.
– Да тут я тут, – послышалось позади, и в Холл вошел Фердинанд. – Он без меня ни шагу. Охранять принца, моя привилегия.
В доказательство Фердинанд хлопнул Ника по левому плечу. Рука непроизвольно дернулась, и в тот же момент, Ник почувствовал резку боль в запястье, словно вгрызаются хищные насекомые, целый рой насекомых. Ник сжал зубы, чтобы сдержать крик.
– Тогда ступайте, – сказал тетя Степанида, и обеспокоено прибавила. – Чего-то ты, Ник, бледный такой сделался? Уж не заболел ли?
– Нет, не заболел, – покачал головой Ник, левая кисть полыхала, словно охваченная огнем.
Как только они прошли через ворота и оказались возле Здания Совета, Фердинанд отвесил поклон.
– С превеликим удовольствием я оказал эту мелкую услугу высочеству. А теперь, мы можем разойтись по своим делам, – и он исчез в ближайшей подворотне.
Ник восстановил в памяти карту Искривлений и, не смотря на боль в руке, не удержался от смеха. Вход в нужное Искривление, где прячется леди Дора, находился совсем близко от Здания Совета. От того места, где сидят самые мудрые маги, объявившие ее в розыск.