Сезон гроз. Дорога без возврата
Шрифт:
Мэтр, прокашлявшись, оторвал его от раздумий и накатившей вдруг ностальгии.
– Сегодня, – сообщил торжественно и не без гордости мэтр, – мы предлагаем телячье гузно, тушенное в овощах с грибами и фасолью. Ягнячий кострец, печеный с баклажанами. Свиной бок в пиве, подаваемый с глазурованными сливами. Лопатку кабана печеную, подаваемую с яблоками в желе. Утиную грудку жареную, подаваемую с красной капустой и клюквой. Кальмаров, фаршированных цикорием, с белым соусом и виноградом. Удильщика на решетке, в сметанном соусе, подаваемого с тушеными грушами. А еще наше фирменное: гусиные ножки в белом вине, с набором фруктов, запеченных в фольге, и тюрбо с рачьими шейками в карамелизированных чернилах каракатицы.
– Если предпочитаешь рыбу, – у стола
– Тогда тюрбо в чернилах, – ведьмак одолел в себе иррациональное желание заказать сразу несколько блюд, понимая, что это было бы дурновкусием. – Спасибо за совет. Я уж начал испытывать муки выбора.
– Какое вино желает милсдарь предпочесть? – спросил мэтр.
– Прошу вас выбрать что-нибудь подходящее. Я слабо разбираюсь в винах.
– Мало кто это признаёт, – усмехнулся Феб Равенга. – И куда как немногие в этом признаются. Не беспокойтесь, подберем сорт и год, господин ведьмак. Не стану мешать, доброго вам аппетита.
Пожеланию не дано было сбыться. Геральту не пришлось также узнать, какое вино ему подберут. И вкус тюрбо в чернилах каракатицы также остался для него загадкой.
Рыжеволосая женщина внезапно отбросила свои уловки, нашла его взглядом. Улыбнулась. Он не мог избавиться от впечатления, что – злорадно. Почувствовал дрожь.
– Ведьмак, называемый Геральтом из Ривии?
Вопрос задал один из трех одетых в черное субъектов, которые тихонько подошли к столу.
– Это я.
– Именем закона, вы арестованы.
Какой же суд мне страшен, если прав я?Глава третья
5
Пер. Т. Щепкиной-Куперник.
Назначенная Геральту государственная защитница избегала смотреть ему в глаза. С упорством, достойным лучшего применения, она листала папку с документами. Документов там было немного. Точнее – два. Госпожа адвокат, должно быть, учила их наизусть. Чтобы блеснуть защитной речью – надеялся он. Но была это, как подозревал, надежда тщетная.
– В тюрьме, – госпожа адвокат наконец подняла взгляд, – вы причинили увечья двум сокамерникам. Мне, полагаю, стоило бы знать причину?
– Primo, я отверг их сексуальные ухаживания, они же не хотели понять, что «нет» означает «нет». Secundo, я люблю бить людей. Tertio, это ложь. Они сами покалечились. О стены. Чтобы меня очернить.
Говорил он неторопливо и равнодушно. После недели, проведенной в тюрьме, ведьмак сделался совершенно равнодушен. Защитница закрыла папку. Чтобы тут же снова ее открыть. После чего поправила вычурный парик.
– Избитые, – вздохнула она, – жалобу, думаю, не подадут. Поэтому сосредоточимся на акте инстигаторском. Асессор трибунала обвинит тебя в серьезном преступлении, грозящем суровым наказанием.
А как же иначе, подумал он, созерцая красоту госпожи адвоката. Задумался, сколько ей было лет, когда попала в школу чародеек. И в каком возрасте школу эту покинула.
Оба действующих университета чародеев – мужской в Бан Арде и женский в Аретузе на острове Танедд – кроме выпускников и выпускниц производили также отходы. Несмотря на густое сито вступительных экзаменов, в принципе позволявшее отсечь и отделить безнадежные случаи, только первые семестры осуществляли реальную селекцию и выявляли тех, кто умел маскироваться. Тех, для кого мышление оказывалось делом досадным и нежеланным. Скрытых глупцов, лентяев и ментальных сонь обоих полов, коим в школах магии ловить было нечего. Проблема состояла в том, что они обычно оказывались отпрысками персон зажиточных – или по иным каким причинам считавшихся важными. После изгнания из университета надлежало с этой молодежью что-то делать. С парнями, выброшенными из школы в Бан Арде, проблем не возникало – они попадали к дипломатам, ждали их армия, флот и полиция, а для самых безнадежных оставалась политика. Магические отбросы прекрасного пола лишь на первый взгляд было сложнее пристроить к делу. Пусть даже впоследствии изгнанные, дамочки-то сперва переступали порог чародейского университета и сколько-то там магии успевали опробовать. А влияние чародеек на правителей и на все сферы политико-экономической жизни было слишком велико, чтобы бросать дам на произвол судьбы. Так что им обеспечивали безопасную пристань. Попадали они в сферу справедливости. Становились юристками.
Защитница закрыла папку. После чего снова открыла.
– Я рекомендую признать свою вину, – сказала она. – Тогда мы можем рассчитывать на более легкий приговор…
– Признать в чем? – прервал ведьмак.
– Когда суд спросит, признаёшь ли – отвечай утвердительно. Признание вины будет признано смягчающим обстоятельством.
– Как тогда ты собираешься меня защищать?
Госпожа адвокат захлопнула папку. Словно крышку гроба.
– Пойдем. Суд ждет.
Суд ждал. Из судебного же зала как раз выводили предыдущего делинквента [6] . Не слишком-то, как заметил Геральт, радостного.
6
От лат. delinquens, «правонарушитель» – человек, нарушающий правовые нормы.
На стене висел засиженный мухами щит, на нем можно было разглядеть герб Керака, голубой дельфин nageant [7] . Под гербом стоял судейский стол. Восседали за ним трое персон. Худой писарчук. Выцветший подьячий. И госпожа судья – дама, степенная статью и лицом.
Лавку одесную от судей занимал исполняющий обязанности обвинителя асессор трибунала. Выглядел он серьезно. Достаточно серьезно, чтобы остерегаться встречи с ним на темной улочке.
7
Плывущий (фр.); голубой плывущий дельфин – один из типов геральдических фигур. – Примеч. ред.
На противоположной же стороне, слева от судейского состава, стояла лавка для обвиняемых. Место, ему предписанное.
Дальше пошло бойчей.
– Геральт, именуемый Геральтом из Ривии, по профессии – ведьмак, обвиняется в злоупотребленье, в завладенье и присвоенье средств, принадлежащих Короне. Действуя в сговоре с иными персонами, коих он коррумпировал, обвиняемый завысил размер выставленных за свои услуги счетов, намереваясь завладеть оными избытками. Что повлекло за собою траты из казны государства. Доказательством является донос, notitia criminis [8] , каковой обвинение прилагает к акту. Донос оный…
8
Дословно – «извещение о преступлении» (лат.), то есть – именно что донос. В дальнейшем мы не даем перевод латыни там, где она тут же дублируется на русском (в оригинале – на польском), а также в тех случаях, когда смысл ясен из контекста. – Примеч. ред.