Сезон клубники

Кондрашова Лариса

Вспоминай, Белла, вспоминай! Ах да, поехала я в рейс, чтобы сделать для себя окончательный вывод: Артем меня разлюбил, наш брак развалился. А в рейсы он без конца ездит, потому что у него завелась какая-то баба и он берет ее с собой.

«Минутку! – не выдержал мой справедливый внутренний голос. – Если все правда, то он вряд ли взял бы в рейс вас обеих. Тогда как же ты узнаешь, так это или нет?»

Отчего-то в роковую блондинку верить не хотелось. Но тогда, выходит, причина во мне? В это не хотелось верить еще больше. Ведь я ни в чем

не виновата! Словом, получался замкнутый круг. Хорошо, если истина не за пределами его.

А вскоре нас накрыла полоса дождей. Теперь окна кабины заливали мутные потоки ливня. Почему-то именно мутными казались они в темноте, мягкими настойчивыми лапами сжимавшей наш «КамАЗ». Огромная машина, точно гигантский зверь семейства кошачьих, стелилась по шоссе, освещая себе путь чуть мерцающими сквозь дождь глазами-фарами.

В те несколько минут, что я спала рядом с Артемом, мне почему-то приснился тот самый сержант, что остановил нас под Мало-Степанцом. Он стоял под дождем совершенно сухой. И на руке его виднелась огромная наколка – «Вова»...

Наверное, я спала совсем немного. Или мне не давало спать чувство вины – ведь из-за меня не спал теперь Саша, который недавно поменялся с Артемом. Друзья вполголоса говорили обо всяких пустяках. К примеру, где можно купить подешевле запчасти. И почему разбавляют бензин водители автозаправщиков. И про то, что какому-то Викторовичу надо давать на лапу, чтобы получить новую деталь, а не восстановленную...

Потом перевели разговор на свои легковые машины.

У Саши легковушка – «Жигули» четвертой модели, а мы год назад купили «шестерку». Я сдала на права и уже полгода водила машину. Артем на роль водителя никогда не претендовал, даже посмеивался:

– Рули, рули, мне и на работе этого хватает! К тому же, оказывается, это очень приятно – завести личного шофера на старости лет. Научишься водить как следует, я тебе иномарку куплю.

Это «я куплю», «я сделаю», «я решил» он стал говорить недавно. Прежде всегда было «мы». И это тоже воспринималось мной как тревожный знак треснувшего брака.

Первое время мы ехали не одни. Две фуры с консервами следовали в некий подмосковный город, на завод автозапчастей. Здесь вступал в действие столь любимый совсем недавно нашей страной бартер. Обратно в фуры загружались запчасти, и никаких тебе денежных расчетов. Эта бартерная линия оставалась одной из немногих еще действующих. Тем более что консервами с автопредприятием расплачивался некий завод по переработке овощей и фруктов.

Присутствие этих двух фур, как я поняла, дополнительный плюс. Большую часть дороги мы проедем в караване, что безопаснее, так как в последнее время, кроме гаишников, развелось немало шакалов, претендующих на какую-то свою пресловутую долю. Если данью облагались магазины, почему не облагать ею грузоперевозки?

И Саша, и Артем своим трудом зарабатывали неплохо, но все равно общая стоимость груза фантастическая для наших семейных карманов; потому если в настроении шоферов-напарников и чувствовалась некоторая нервозность, то она была вполне объяснима.

Друг перед другом они старались не высказывать сомнений в своем новом деле, но Саша, видимо, вновь и вновь мысленно возвращался к этому и потому повторялся в своих высказываниях.

– Честно говоря, эта Валерия меня беспокоит...

– Чем именно? – поинтересовался Артем.

– Как бы она нас не кинула на ржавый гвоздь.

– Ты же говорил, ей можно доверять.

– Да потому, что прежде она ни разу не дала повода в ней усомниться! С другой стороны, и суммы тогда были небольшие, не стоило пачкаться, а теперь... Вроде и цену обговорили, и товар обещала разгрузить немедленно, и деньги отдать наличкой...

– Тогда чего ты дергаешься?

– Слишком уж гладко все получается. Раньше ее на всяческие уступки уговаривать приходилось, чуть ли не кланяться, а здесь сама послабления предлагает. Боюсь, мягко стелет, да жестко спать придется. Она не из тех, кто хотя бы что-то делает просто так.

– Иными словами, ты подозреваешь, что она собралась нас кинуть?

– Свят, свят, – сплюнул Саша. – Сохрани и помилуй!

– Не плюйся в кабине, – заметил Артем и призадумался.

– А что она может вам сделать? – встряла я. – Товар не принять?

– Хуже! – буркнул Саша и больше на эту тему распространяться не пожелал.

Глава четвертая

Проснулась я оттого, что машина начала сбавлять ход. Неужели, как и мои товарищи-водители, я начинаю телом чувствовать изменение ритма движения? Даже во время сна.

И Артем, и Саша в дороге спали будто вполглаза: что бы ни случалось на шоссе, если машина начинала сбавлять ход или, наоборот, набирать скорость, спящий тут же просыпался.

Для того, чтобы поменяться местами, товарищи даже не останавливали машину. Просто тот, кто был на спальном месте, соскальзывал прямо за руль, который предусмотрительно уступал ему отодвинувшийся на место пассажира товарищ.

Артем привстал на сиденье и, коснувшись моей щеки, проговорил:

– Стоянка. Возьми теплую кофту.

Чего это вдруг он заботу проявляет? Микроклимат в нашей семье вроде не потеплел, то есть отношения между нами оставались на том же вежливо-прохладном уровне.

Может, оттого что я в рейс отправилась, и он вспомнил, как я ездила с ним в пассажирском автобусе, когда наша любовь бурлила и фонтанировала? Как говорится, ностальгия по прошлому.

Сам Артем ни в какой кофте не нуждался. Другие мужчины еще ходили в куртках – начало июня, прохладно, – а Артем в рубашке с коротким рукавом. Он вообще закаленный. Обычно после жесткой зарядки выливает на себя ведро воды... Вернее, выливал. Сейчас у него и времени-то не хватает. Придет под утро, час-другой поспит, а там и на работу пора...