Сезон королевской охоты
Шрифт:
– Хозяи-ин не велел говори-и-ить.
– Ну и не говори. – Не отличаясь особым умом, Углук преображался, когда дело касалось военной хитрости. – Мужики из деревни часто к хозяину наведываются?
Дурачок пошевелил бровями, силясь определить, не выпытывают ли у него тайну.
– Не, не часто, – ответил он, мотая головой.
– По праздникам?
– Не, только когда обозы приезжают.
– Небольшие, как наш, да?
– Да, – кивнул дурачок.
– Ну иди, а то хозяин поругает.
– Да,
И дурачок понесся прочь.
Из окна второго этажа хозяин заметил, что Углук о чем-то говорил с дурачком и тотчас вышел разузнать, не сказал ли помощник лишнего.
– Доброго здоровьица, господин орк, – проблеял он, появляясь из-за угла. – Чего же вы тут на холоде? Шли бы в трактир, там сейчас тепло.
– Я люблю, когда прохладно, – отрезал Углук.
– Вон как, – хозяин кивнул, – ну да, вы же не нашенского роду-племени, стало быть, у вас все по-другому.
Хозяин снова недобро посмотрел на корзинщика, который все еще сидел на своем возу и доедал крошки стылого хлеба.
– А этот действительно с вами?
– С нами.
– И давно?
– А тебе какое дело? Он тебе должен?
Трактирщик натянуто улыбнулся.
– Нет, я его первый раз вижу.
Пройдясь вдоль обоза, он взглядом ощупывал каждый тюк и подолгу задерживался возле побуревших пятен.
– А это что у вас, осмелюсь спросить, уж не кровь ли?
– Кровь.
– А чья? Я вижу, возов мало, у нас обычно не меньше двух десятков проезжают, а тут – три.
– Четыре, этого тоже считай.
– Ну да, конечно, четыре, – сразу согласился трактирщик. – А где же остальные возы и люди?
– А тебе любопытно?
– Ну… – Трактирщик замялся. – У дороги живем, если какая напасть или разбойники, хорошо бы знать наперед.
– Не было остальных возов, все здесь.
– А чья же кровь? – не унимался трактирщик.
– Любопытных, которые по лесу шастают. Тоже стали расспрашивать, да только никто им не ответил – всех на дороге положили…
Последние слова Углук произносил, надвигаясь на трактирщика. Тот ойкнул и, буркнув что-то про ожидающие его дела, скрылся за углом.
– Зря вы тут остановились, ваша милость, – прошептал корзинщик. – Он из деревни шайку вызвал, вон дурачка за ними послал.
– Без тебя знаю, умник.
– Думаете, одолеете их?
– А чего не одолеть? Ты посмотри на меня. – Углук взмахнул двуручником, лошади вздрогнули от блеска стали.
– Меч, это, конечно, хорошо, только ваша милость обыкновенный человек, а у них кое-что пострашнее имеется.
– Во-первых, умник, я – орк.
– Простите, ваша милость.
– Прощаю. А во-вторых, что там у них пострашнее?
– Ну, я точно сказать не могу, – смутился корзинщик, – но только люди говорят, что деревенский дурачок Генри одержим огнем.
– Это как?
– Когда у него припадки или в гневе он, может дом сжечь одним только взглядом
– Дурачок? – Орк с сомнением покачал головой.
– Да.
– Ну тебя, выдумываешь ты все, слишком много здесь дурачков, тебе не кажется? – Орк почесал пустой живот и, вздохнув, сказал: – Обо всякой ерунде с тобой треплемся, а пожрать мне все еще не дали. Может, хоть соленого хлебца у его милости спросить, как ты думаешь?
Из кухни в зал стал просачиваться запах куриного бульона с лавровым листом.
Гости оживились, огонь в камине разгорался все сильнее, и трактир уже не казался таким мрачным и угрюмым.
Пришел орк, чтобы доложить Каспару о состоянии дел, заодно и выпить кружку пива. Поскольку никто больше пить не хотел, Углук опустошил весь кувшин.
– Уф! – выдохнул он, возвращая кувшин на стол. – Еще бы чего пожрать, а то ведь это вода – пошел отлил, и удовольствие закончилось.
В походе Углук старался не вспоминать о том, как хорошо жил в Ливене, где каждый день съедал по жареной свинье, однако эти мысли преследовали его и, случалось, не давали заснуть. Орк вспоминал горы мягких ребрышек, которые отдавал знакомому трактирщику. Эх, с каким бы удовольствием он сейчас сгрыз их сам.
«В следующий раз ничего отдавать не буду, – решил Углук. – Сложу в мешок и пусть стоят. Можно было положить пару мешочков прямо на воз, теперь бы они мне пригодились».
– Ваша милость, я с дурачком этим говорил, которого в деревню послали. Он сказал, что хозяин не велел ему говорить, зачем послан.
– Это может быть все что угодно, не обязательно злодейские приготовления.
– А корзинщик все время нудит, дескать, нас здесь подстерегут. Якобы хозяин только этим и живет – разбоем, стало быть.
– Я уже и сам догадался, только вряд ли у него хватит силенок нас опрокинуть. И не такие пытались, и не тем числом. Вокруг трактира чистое поле – до леса ярдов сто, скрытно не подобраться, если наблюдать, конечно. Вот ты и посматривай.
– Хорошо, ваша милость, буду посматривать, только корзинщик еще каким-то Генри пугал.
– Что за Генри такой?
– Говорит, это еще один дурачок, деревенский, будто он одержимый огнем.
– А что же это такое?
– Я не знаю. – Орк покосился на мессира Маноло.
Тот пояснил:
– Одержимость огнем – редкое заболевание. И опасное. Я слышал о таких одержимых, но никогда с ними не встречался.
– Ну так я пойду, – переминаясь с ноги на ногу, произнес орк и с тяжелым вздохом посмотрел в сторону кухни, словно надеялся проникнуть алчущим взором сквозь клубы пара.