Сезон любви
Шрифт:
На лице Сэбина читалось нескрываемое горе, и Мэлори испытала прилив жалости. Она тоже любила Кери, но для Сэбина он являлся лучшим другом, единственным близким человеком, которому тот доверял.
– Я не сомневаюсь, что с ним будет все в порядке, – ласково сказала она.
– Только потому, что так хочется мне? – охрипшим голосом спросил Сэбин. – В этом мире ничего нельзя гарантировать, а счастливый конец случается крайне редко. – Захлопнув дверцу, он кинул свое тело на водительское сиденье.
Мэлори моргнула, сжав руки в кулаки так сильно, что ногти впились в ладони. Слова Сэбина ее больно ранили, хотя они относились вовсе не к ним двоим. Она знала, что Сэбин не верит в продолжительные отношения между людьми. Однако сейчас нельзя думать ни о чем, кроме состояния Кери и того, как успокоить Сэбина.
Когда врач впустил их в крохотный стеклянный бокс, соединенный с комнатой первой помощи, Кери сидел на смотровом столе, опершись на левую руку. Голова его была забинтована.
Он улыбнулся Сэбину и помахал Мэлори.
– Как вам нравится мой тюрбан? Может, уговорим Хендела, чтобы он снял меня в роли свами в своей следующей картине?
Мэлори облегченно перевела дух. Если Кери способен шутить, значит, травмы не так серьезны.
– Я сожалею, но ты выглядишь недостаточно загадочно. Где это ты видел свами с веснушками!
– С тобой все в порядке? – отрывисто спросил Сэбин.
– Бывало и лучше, – скорчил гримасу Кери. – Рука сломана в двух местах, так что на скрипке мне больше не играть.
– Это единственное, чему можно порадоваться в данной ситуации, – оборвал его Сэбин. – Как голова?
– Врачи говорят, что, возможно, я получил легкое сотрясение мозга. – Недовольно поморщившись, он продолжал:
– Они хотят подержать меня здесь еще несколько дней. Ты можешь надавить какие-нибудь пружины, чтобы вытащить меня отсюда?
– Нет, не могу, – категорично отрезал Сэбин. – Если врачи говорят, что ты должен побыть в стационаре, значит, так тому и быть.
– Ты пожалеешь об этом, – пригрозил больной. – Без моей гениальной прозорливости твоя финансовая империя рухнет уже через пару дней. Ты даже не представляешь, насколько я для тебя ценен.
– Представляю, – глухо сказал Сэбин. – Еще как представляю.
Встретившись глазами с Сэбином, Кери перестал улыбаться.
– Со мной все в порядке, Сэбин. Честное слово.
– А как же! – Он отвел взгляд в сторону. – Я был уверен, ничто не в состоянии расколоть твою непробиваемую башку. Но мне все же следует урезать тебе зарплату.
– За что?!
– За глупость. Какого черта ты стал перебегать дорогу перед этой дурацкой машиной?
– Я не перебегал, – возмутился Кери. – Я даже не видел ее. Клянусь! Я посмотрел в обе стороны, и дорога была пуста. Этот сукин сын взялся буквально ниоткуда. Я внезапно услышал рев мотора у себя за спиной, а когда оглянулся, увидел, как мелькнуло что-то синее, и… темнота.
– Машину узнать сможешь? Кери мотнул головой:
– Я ее не разглядел.
– Что ж, может, кто-то другой видел, как все это случилось, – сказал Сэбин. – Я поговорю с полицейскими. Поглядим, что можно сделать. – Помолчав, он угрюмо добавил:
– Я прижучу этого говнюка! Распну его!
– А я буду подавать тебе гвозди. – Кери повернулся к Мэлори. – Хочешь оставить автограф на моей повязке? Она пока что девственна.
– Я подожду, – улыбнулась женщина.
– Уверена? Завтра придется уже занимать очередь. Я намерен подловить всех здешних красавиц медсестер и заставить их расписаться на моей башке. Пусть каждая напишет свои…
– Никого ты подлавливать не будешь, а останешься в постели и будешь набираться здоровья, – вмешался Сэбин. – Пусть они сами к тебе приходят.
– Прекрасная идея, – согласился Кери, но затем подумал и сказал:
– Нет, чересчур рискованно. К моей постели еще никогда не выстраивалась очередь. Передерутся еще.
– Конечно. Тем более что сейчас ты – объект для жалости, – напомнила ему Мэлори. – Ничто так не трогает сердце женщины, как повязка на голове мужчины.
– Правда? – Кери улегся на смотровой стол. – Да, я чувствую, что мои силы действительно на исходе. Я слабею. Вы можете идти, но пришлите ко мне медсестру. Желательно длинноногую брюнетку с большими глазами. Мне необходима экстренная помощь.
– Что-нибудь еще тебе нужно? – спросил Сэбин. – Помимо брюнетки.
– Ничего. Если, конечно, к завтрашнему дню ты сумеешь вытащить меня отсюда. – Кери закрыл глаза. – Господи, до чего же я ненавижу больницы!
– Ты проведешь здесь ровно столько, сколько скажут врачи.
– Я знал, что ты скажешь именно это, – не открывая глаз, простонал Кери. – Что ж, придется воспользоваться возможностью и немного подумать.
– О чем же?
– Просто подумать, – таинственно ответил Кери. – О том, что не дает мне покоя.
– Отдыхай и ни о чем не думай.
– Да завтра, Сэбин.
– До завтра. – Сэбин постоял еще секунду, затем повернулся и вышел из стеклянного бокса.
Мэлори последовала за Сэбином, пытаясь идти с ним в ногу. Мужчина направлялся к комнате медицинского персонала.
– С ним, кажется, все в порядке.
– Вопреки стараниям подонка, который его сбил, – процедил сквозь зубы Сэбин. – Надо же, даже не остановился, сука! Ведь бедняга мог истечь кровью, его могла переехать другая машина…
– Что мы будем делать теперь?
– Я хочу поговорить с доктором и убедиться, что Кери будет оказано максимум внимания. А потом, – Сэбин посмотрел на Мэлори сверху вниз, – посажу тебя в такси и отправлю обратно к съемочной группе. Сам я поеду в полицейский участок и выясню, можно ли раздобыть какую-нибудь информацию о машине, которая переехала нашего друга.
– Я поеду с тобой.
– Нет, – отрезал Сэбин, – не нужно. Я потом сам приеду к тебе.
Мэлори почувствовала укол обиды. Он отталкивает ее. А впрочем, чего иного она ожидала! Сейчас они находились в реальном мире – мире Сэбина, – и этим своим жестом он дал Мэлори понять, что она не является частью его жизни. Время, которое они проводили вместе, было окутано дымкой чувственности, которая подобно любому сну со временем развеется.