Сезон Маршей
Шрифт:
— Я читаю газеты.
— Тогда вы знаете, что некоторое время назад протестантская террористическая группировка, называвшая себя Бригадой Освобождения Ольстера, попыталась убить американского посла в Соединенном Королевстве, Дугласа Кэннона. Покушение сорвалось.
Делярош кивнул.
— Да, я читал об этом.
— Широкая публика, вы в том числе, не знает, однако, что боевая группа попала в ловушку, устроенную в Норфолке МИ5 и ЦРУ. Причем американскую сторону в этой операции представлял один ваш старый знакомый.
Делярош остановился и посмотрел на своего спутника.
— Осборн?
Директор кивнул.
— Вряд ли нужно говорить, что Бригада хотела бы поквитаться и ликвидировать обоих, посла и его зятя. Разумеется, мы согласились оказать им необходимую помощь.
— Чего ради?
— Бригаду Освобождения Ольстера не устраивает происходящий в Северной Ирландии мирный процесс. Откровенно говоря, нас тоже. Как говорится, это плохо для бизнеса. Примерно через две недели, в день святого Патрика, [15]президент Бекуит устраивает для политических деятелей Северной Ирландии прием в Белом Доме. Будет там и Дуглас Кэннон.
— Данные точные?
— Источник в высшей степени надежный. Американцы хорошо охраняют своих послов за границей, но дома совсем другое дело. Охрана у Кэннона будет слабая; возможно, ее не будет вообще. Профессионал вашего уровня должен выполнить условия контракта без особого труда.
— Выбора у меня нет?
— Позвольте напомнить, что я плачу вам огромные деньги и обеспечиваю вашу безопасность, — холодно сказал Директор. — Взамен вы убиваете тех, кого я укажу. Договор прост.
Делярош знал, что в стремлении достичь цели Директор может использовать любые, самые крайние средства.
— Вообще-то я думал, что вы ухватитесь за мое предложение обеими руками. Шанс разделаться с врагом предоставляется нечасто.
— Почему вы решили, что я хочу с ним разделаться?
— Из-за него вы потеряли Астрид Фогель. Откровенно говоря, я удивлен, что вы не убили его сами.
— Я не убил Осборна, потому что мне его не заказывали. Я не убийца, а наемник, профессионал.
— Кому-то различие может показаться несущественным, но я вас понимаю. Ваша позиция достойна уважения. Однако Майкл Осборн действительно представляет для вас серьезную угрозу. Я бы спал спокойнее, если бы его не было с нами.
Делярош покачал головой.
— Двух недель недостаточно для подготовки. Тем более, что мне еще нужно добраться до Штатов.
— Уверен, вам времени хватит.
Помолчав, Делярош кивнул.
— Хорошо. Сделаю.
— Вот и отлично. Ну а теперь, когда вы дали согласие, мне придется немного вас огорчить. В этом деле у вас будет партнер.
— Я не работаю с теми, кого не знаю.
— Понимаю, но прошу сделать исключение в данном случае.
— Кто он?
— Не он — она. Ребекка Уэллс. Женщина, оставшаяся на свободе после провала Бригады Освобождения Ольстера.
— Любитель.
— Она имеет немалый опыт и уже убивала. У нас есть политические основания для того, чтобы Ребекка Уэллс приняла участие в этой операции. Уверен, вы получите удовольствие от работы с ней.
— А если откажусь?
— Тогда, боюсь, вы останетесь без денег и без моей защиты.
— Где она?
Директор указал на посыпанную мелкой галькой дорожку.
— Пройдете по ней примерно сто ярдов. Женщина будет сидеть на скамейке: светлые волосы, в руках газета «Ди Вельт». Я начинаю готовить досье и заниматься транспортом. До получения сигнала оставайтесь в Амстердаме.
С этими словами Директор повернулся и растворился в окутывающем Вонделпарк тумане.
В сувенирном киоске Делярош купил маленькую карту Амстердама и, отыскав Ребекку Уэллс на указанном месте, сел рядом. Женщина прилежно делала вид, что читает газету. Впрочем, она интересовала его намного меньше, чем то, что происходило вокруг. Двадцать минут Делярош вглядывался в лица прохожих, отыскивая признаки слежки, но так ничего и не обнаружил. Похоже, Ребекка Уэллс была одна, но ему хотелось убедиться наверняка. Очертив на карте некое место, он подошел к ней и протянул сложенную карту.
— Встретимся здесь ровно через два часа. Походите по городу, проверьтесь и не приходите ни минутой раньше.
Место, которое Делярош обвел на карте, было Национальным Монументом на площади Дам. Полчаса Ребекка Уэллс оставалась в Вонделпарке, бродя между садами и искусственными озерами. В одном случае она так искусно выполнила маневр с полным разворотом, что Делярош едва успел спрятаться в туалете.
Из парка Ребекка направилась в музей Ван Гога. Купила билет в окошечке кассы у главного входа. Вошла. Делярош последовал за ней. Посетителей было много, и это облегчало его задачу. В свое время, начиная писать, он испытал большое влияние Ван Гога и теперь, отвлекшись на «Воронов», упустил объект из поля зрения. Через минуту Делярош нашел ее у «Комнаты в Арле» — похоже, эта красочная, передающая восхищение художника домашним уютом картина привлекла ее внимание.
После музея Ребекка прогулялась по рынку, прошлась по Сингелу и, дойдя до Амстела, неожиданно запрыгнула в проходящий трамвай. Делярошу пришлось ловить такси.
Соскочив с трамвая на Лейдсеплейне, она завернула в открытое кафе около отеля «Америкен», где выпила чашку кофе и съела пирожное. Делярош наблюдал за ней из кафе на другой стороне канала. Ребекка расплатилась, встала, но вместо того, чтобы спуститься на тротуар исчезла в кафе.
Делярош сорвался с места, пробежал по мосту и, войдя в кафе, спросил у официанта, не видел ли тот его подружку, крашеную ирландку. Официант кивнул в сторону туалета. Делярош постучал в дверь, а когда никто не ответил, толкнул ее — никого. Оглядевшись он обнаружил в кухне служебный выход на боковую улочку и, не обращая внимания на протесты поваров, метнулся к двери. Ребекка исчезла.
Делярош сел в трамвай, доехал до площади Дам и нашел женщину возле льва у Национального Монумента. Увидев его, она посмотрела на часы и улыбнулась.
— Куда вы запропастились? Я уже начала волноваться.
— За вами не следят, — сказал Делярош, усаживаясь рядом, — но до профессионала вам далеко.
— Однако ж вы меня потеряли, не так ли?
— Я был один и без машины. Оторваться от одного может каждый.
Она посмотрела ему в глаза.
— А теперь, дрянь, послушай меня. Я из Портадауна. Это в Северной Ирландии. Не держи меня за дуру. Я замерзла, устала и сыта по горло этим дерьмом. Старик сказал, что ты покажешь место, где можно остановиться. Вставай и веди.