Сезон Маршей
Шрифт:
— Разумеется, нет, и я высказал ей свое мнение. Но директор в конце концов она, а цели определяет директор.
— Настоящий мужчина на твоем месте подал бы в отставку.
— Не все из нас настолько финансово независимы, чтобы демонстрировать смелость и приверженность моральным принципам.
В дверь выглянула Элизабет.
— Не пора ли вернуться? Можно подумать, вам больше и поговорить негде.
— Будем через минуту, — пообещал Майкл.
— И еще одно, — сказал Эдриан, когда Элизабет скрылась. — До меня дошли слухи о твоем визите к Мортону Данну в отдел технических служб. Я даже знаю, чем вы занимались. Скажи, какого черта ты там забыл?
— Пару недель назад в Париже застрелили пластического хирурга по имени Морис Леру.
— Ну и что?
— Я подумал, что может быть Октябрь решил изменить внешность.
— А потом убил врача, который проводил операцию?
— Не скрою, такая мысль приходила мне в голову.
— А теперь послушай меня, Майкл. Моника сняла тебя с дела. И я не хочу, чтобы ты проявлял инициативу и вообще позволял себе какие-либо несанкционированные действия. Ты не фрилансер. Никаких частных операций. Никакой самодеятельности. Для тебя Октябрь мертв.
— Уж не угрожаешь ли ты мне, Эдриан?
— Вообще-то да, угрожаю.
Делярош снял наушники, вытряхнул из пачки сигарету и закурил. Вечеринка была в разгаре, голоса, звон посуды, взрывы смеха, музыка — звуки сливались в общий шум, разобрать в котором удавалось только отдельные обрывки разговоров.
Он выключил магнитофон и достал из стального футляра девятимиллиметровую «беретту». Его любимое оружие. Делярош разобрал пистолет, тщательно смазал и протер каждую деталь мягкой тряпочкой. Занимаясь привычным, чисто механическим делом, он размышлял о том, как убьет посла Дугласа Кэннона и Майкла Осборна.
Глава тридцать седьмая
Вашингтон
— Прежде всего поздравляю всех с праздником, Днем святого Патрика, — провозгласил президент Джеймс Бекуит, всходя на подиум в Розовом саду утром следующего дня. По обе стороны от него расположились ирландский премьер-министр Берти Ахерн и министр иностранных дел Великобритании Робин Кук. За спиной президента толпились лидеры основных политических партий неспокойной провинции, включая Джерри Адамса, руководителя Шин фейн, и Дэвида Тримбла, вождя Ольстерской юнионистской партии и премьер-министра Северной Ирландии.
— Сегодня нас собрал здесь не кризис, а праздник, — продолжал президент. — Мы чтим наше общее наследие, то, что нас объединяет, и подтверждаем свою решимость содействовать происходящим в Северной Ирландии мирным переменам.
Дуглас Кэннон сидел в сторонке с группой высших чиновников Белого Дома и государственного департамента, принимающих участие в переговорах.
Слова президента вызвали вежливые аплодисменты.
— В прошлом месяце группа лоялистских головорезов — так называемая Бригада Освобождения Ольстера — предприняла попытку убить американского посла в Великобритании, моего старого друга и коллегу Дугласа Кэннона. То был последний, судорожный жест тех, кто хотел бы и дальше решать проблемы Северной Ирландии через насилие, а не путем поиска компромисса. Если кто-то еще сомневается в нашей приверженности миру, то я попрошу их принять к сведению следующее: посол Дуглас Кэннон здесь, с нами, а от Бригады Освобождения Ольстера не осталось ничего, кроме дурной памяти.
Бекуит повернулся, улыбнулся своему «старому другу и коллеге» и зааплодировал. Джерри Адамс, Дэвид Тримбл, Берти Ахерн и Робин Кук, как и все собравшиеся, присоединились.
— А теперь прошу извинить, но нас ждет работа, — закончил Джеймс Бекуит.
Он повернулся, раскинул руки и шагнул с подиума, направляя политиков в Овальный кабинет и не обращая внимания на вопросы репортеров из пресс-корпуса Белого Дома.
Домой, на Н-стрит, где его ждали Майкл и Элизабет, Дуглас вернулся в конце дня.
— Как все прошло? — спросил Майкл.
— Лучше, чем можно было ожидать. Теперь, когда Бригада Освобождения Ольстера нейтрализована, Джерри Адамс считает, что ИРА всерьез рассмотрит вопрос о декомиссии.
— А что такое «декомиссия»? — поинтересовалась Элизабет.
— Декомиссия означает сдачу оружия и роспуск территориальных ячеек и командных структур.
Майкл покачал головой.
— По оценкам ЦРУ, только ИРА накопила сотню тонн оружия и полтонны «семтекса». А ведь есть еще протестантские террористические группы. Поэтому важно не терять темпа и направлять процесс в нужное русло.
— За короткое время протестанты и католики добились поразительного прогресса, но процесс еще не набрал силу и может легко сойти с рельсов. Если это случится, боюсь, нас ждет беспрецедентный взрыв насилия. — Дуглас посмотрел на часы. — А теперь самое интересное. Шин фейн устраивает прием в «Мейфлауэре», ольстерские юнионисты — в «Фор Сизонс», а британцы в своем посольстве. И везде надо успеть.
— Это еще что такое? — удивленно спросила Элизабет, когда они переодевались.
— «Браунинг»-автомат с обоймой на пятнадцать патронов.
Майкл сунул пистолет в плечевую кобуру и надел пиджак.
— Зачем ты берешь оружие?
— Потому что с ним я чувствую себя лучше.
— Рядом с папой все время будет охранник.
— Осторожность лишней не бывает.
— Ты ничего от меня не скрываешь? Есть какие-то новости?
— Просто мне будет спокойнее, когда твой отец вернется в Лондон, где его окружают морпехи и агенты спецслужбы, каждый из которых может влепить террористу пулю между глаз с расстояния в сотню шагов.
Он поправил галстук.
— Как я выгляжу?
— Чудесно. — Элизабет натянула платье и повернулась спиной к мужу. — Застегни. Мы уже опаздываем.
В номере отеля «Эмбасси Роу» Делярош снял наушники, быстро разобрал мониторы и приемники и сложил все в дорожную сумку. Сунув «беретту» в плечевую кобуру, он встал перед зеркалом и окинул себя критическим взглядом — серый однобортный деловой костюм американского покроя, белая рубашка, галстук в полоску. На правом ухе миниприемник — обязательный атрибут всех сотрудников служб безопасности.