Сезон несбывшихся желаний
Шрифт:
– Кого?
– Ну хотя бы Макфлая.
– Эй, Макфлай! – позвал Андрей Толика.
– Чего?
– Иди сюда. Это конфиденциально.
– Ну? В чём дело?
– Тебе Буза сегодня ничего не говорил? – спросил Макс.
– Про Ключникова? Говорил. Только я ему не поверил. Врёт, собака, – решительно ответил Толик.
– Просто так он врать не будет, – возразил Андрей. – Он делает только то, что ему выгодно.
– Значит, он хочет, чтобы мы презирали Ключникова? – хмыкнул Толик.
– Скорее
– Ну тогда Бузов просчитался. У нас в России за это не презирают, у нас сочувствуют, – усмехнулся Андрей. – В любой другой стране у Бузова бы всё получилось. Но только не здесь.
– Мы не со всеми ещё поговорили, – сказал Макс. – У кого-то может быть другое мнение.
– У кого? – в один голос спросили Толик и Андрей.
– Ну хотя бы у девчонок.
– Да! Надо всех собрать и поговорить, – поддержал Макса Андрей.
Мимо как раз проходила Даша.
– Даш, иди-ка сюда на минутку, – позвал Макс.
– Что? – хмуро отозвалась Даша.
– Тебе Бузов сегодня ни о чём не говорил?
Даша ответила не сразу. Сейчас ей просто не хотелось ни с кем общаться. Но, подумав, она всё рассказала:
– Сказал, что Ключников алкоголик. Сказал, что об этом знает тётя Шура и ещё полшколы. И даже Оксанка и её мать, – Даша вздохнула и добавила: – А с Оксанкой я уже четыре дня не разговариваю.
– Ну Ксанкиной матери понятно, кто сказал – тётя Шура, – покачал головой Толик.
– Давайте Ксанку спросим, – предложил Андрей.
– Да вон она, легка на помине, – усмехнулся Макс.
Все четверо подошли к Оксане.
– Ну, рассказывай.
– Что рассказывать? – Оксана изобразила недоумение.
– Бузов тебя шантажировал?
– Пытался. Говорит, что если Ванилин обо всём узнает, то Ивана Николаевича из школы выгонят, а клуб закроют. А вчера, когда Иван Николаевич сказал, что его уже выгнали, я обрадовалась. Обрадовалась, что Бузов обломался…
– Понятно, – кивнул Макс. – А ты сама-то как к этому относишься?
– Это клевета! Иван Николаевич не может быть алкоголиком!
– Ну а если его на самом деле видели пьяным? Ты перестанешь его уважать?
– Я думаю, он совсем не пьёт.
– Ну ладно. Ксан, у нас к тебе большая просьба. Поговори с Танькой, Катькой и Наташкой. Что они об этом думают?
– Я вам заранее скажу: если уважаешь человека, то никакие сплетни не подействуют.
3 октября, вторник
После работы Елена Анатольевна доехала на трамвае до Центрального парка. Она спешила, потому что накануне назначила Ивану Николаевичу встречу на главной аллее, под елью. Ключников не стал ни о чём спрашивать, просто пообещал быть на условленном месте в назначенное время.
День был ветреный, и Елена Анатольевна продрогла. Ключников, в сером плаще и шляпе, стоял под ёлкой. Заметив Елену Анатольевну, он пошёл ей навстречу.
– Здравствуйте! – первым поздоровался он.
– Здравствуйте! – виновато улыбнулась Булавина. – Извините, я опоздала.
– Ерунда, – Ключников так проникновенно посмотрел в глаза Елене Анатольевне, что та поспешно отвернулась.
«Действительно гипнотизёр!» – подумала она.
– Собственно, я хотела извиниться перед вами за ту пятницу, за то, что я взбаламутила мам, за то, что старалась вам помешать.
– Вы зря извиняетесь, я на вас не обижаюсь, – ответил Ключников.
Елена Анатольевна улыбнулась:
– Хорошо. Будем считать, что обмен любезностями закончен.
– Я вижу, вам холодно. А у меня здесь недалеко машина. Не хотите погреться?
– Нет, спасибо, я не замёрзла. Давайте лучше пройдёмся.
– Давайте… Вы хотели поговорить о поездке в Египет?
– Нет. Хотя, конечно, я должна сказать, что не против поездки… Понимаете, вы всех огорошили. Не с этого надо было начинать.
Ключников развёл руками:
– Вы не первая мне об этом говорите.
– Я понимаю, поезд ушёл. Да и не об этом я хотела с вами поговорить… Иван Николаевич, давайте без обиняков. Вы непьющий?
Ключников насупился, закусил губу и долго шёл молча, глядя себе под ноги.
– Елена Анатольевна, вы ведь не просто так спрашиваете, – наконец сказал он. – Вы наводили обо мне справки?
– Нет, не наводила. Но в субботу мне звонила Вера Павловна, мать Оксаны. Сказала, что в марте во дворе вашего дома вас видели сильно пьяным. Неоднократно.
– A-а! Понятно. Полгода назад я действительно сильно пил… Осуждаете?
– Вообще-то, я не осуждать вас пришла. Предупредить. Чтобы вы были в курсе.
– Предупредить? Зачем?
– Ну, предупреждён, значит, вооружён.
– Вообще-то, я уже пол года не пью. А что, Вера Павловна бьёт тревогу? Она сама меня видела?
– Нет. Вас видела тётя Шура, она в школе на вахте сидит.
– A-а… То-то она в меня глазами молнии метала, – рассмеялся Ключников. – Я думал, испепелит… Значит, вы меня не осуждаете?
– О чём речь? Разве я имею на это право? Но другие родительницы, если узнают, могут повести себя непредсказуемо.
– Меня больше волнует, как дети отнесутся к этой новости, когда узнают. Как вы думаете, они могут от меня отвернуться?
– Иван Николаевич, они уже знают.
– Как? От кого?
– От Бузова. Есть такой в нашем классе – очень способный, подающий надежды молодой человек.
– Мелкий пакостник. А он-то откуда узнал?
– Подслушал разговор тёти Шуры и Веры Павловны.