Сезон несбывшихся желаний
Шрифт:
– Тань, там, в гостиной, на столе, таблетки. Принеси, пожалуйста, – попросил он.
Таня метнулась в соседнюю комнату. На столе действительно лежал пузырёк с таблетками. А рядом стояла фотография. Таня взглянула и обомлела.
Это было всё равно что смотреть на себя в зеркало. Если бы пять минут назад Тане сказали, что в соседней комнате стоит портрет
Что Ключников пережил большое горе и что он очень любил свою дочь.
Неожиданно Таня осознала, как ничтожно мала её смешная любовь к взрослому человеку в сравнении с этой огромной и святой любовью отца. Ключников – Очень Хороший Человек, и таким он должен остаться в её душе.
Если он когда-нибудь и полюбит странную веснушчатую поэтессу, то только такой же отцовской любовью. Иначе и быть не может!
Таня опомнилась: «Я же за таблетками пошла!»
Ключников положил таблетку под язык и улыбнулся. Он читал в Таниных глазах испуг и участие, поэтому поспешил успокоить её:
– Уже лучше. Спасибо… Так о чём мы говорили?
– Иван Николаевич, может, скорую вызвать? – предложила Таня.
– Нет, не об этом. А! Я спросил тебя насчёт тех двух иероглифов. А ты мне не ответила: не успела.
– Вы правильно подумали, я ошиблась.
– Ошиблась? – переспросил Ключников.
– Ошиблась. Выписывала всё подряд, вот и… А вообще, знаете, Иван Николаевич… Если бы вы были моим отцом, я бы вас очень любила.
Ключников вздохнул и опустил голову.
– Вам хуже? – испуганно спросила Таня.
– Нет, не волнуйся, всё в порядке, – заверил её Ключников. – Прошло. Да честное слово, прошло!
После минутной паузы он спросил:
– Ты видела фотографию?
– Да, – кивнула Таня. – Это ваша дочь?
– Ксения, – улыбнулся Ключников. – Вы с ней очень похожи, правда?
– Правда.
– Когда мы столкнулись с тобой на школьном крыльце, я чуть с ума не сошёл: так похожа. Потом всю ночь не спал – вспоминал. А потом ты пришла на лекцию, и я воспринял это как подарок судьбы. Ксении нет, но в тебе я вижу её.
Тане вдруг стало не по себе. Захотелось домой.
Ключников понял, что увлёкся воспоминаниями.
– Тань, а хочешь, я угадаю, какой день недели – твой самый нелюбимый?! А?
– Попробуйте.
Иван Николаевич задумался на мгновение и выпалил:
– Четверг!
– А вот и не угадали. Понедельник!
Ключников растерялся:
– Хм… а твоя мама сказала – четверг.
– А вы больше её слушайте, – Таня засобиралась. – Ну я пойду?
– Да. Не смею задерживать.
Уже в прихожей Таня сказала:
– Иван Николаевич, если честно, четверг на самом деле был для меня раньше самым противным днём. А вот с вашей лёгкой руки я его полюбила. Теперь с нетерпением жду каждого четверга.
– Ну ладно, Танюш, тогда до четверга?
– Иван Николаевич, четверг-то уже завтра.
– Завтра – не в счёт. Я до будущего четверга имею в виду. А до него ещё дожить надо. Ну пока.
Ключников проводил Таню, закрыл за ней дверь, вернулся в кабинет и подошёл к окну.
За окном был двор – самый обычный двор. – Но как ярок он был в этот день! Вчера прошёл дождь, а сегодня солнце снова приветливо улыбалось. Кое-где блестели лужи, но асфальт уже почти просох, и дети шумно играли в мяч. Стайка воробьёв устроила совещание в ветвях огненножёлтой берёзы, а голуби жадно клевали хлебные крошки, которые им бросала сердобольная старушка. Чёрный кот дремал на скамейке рядом с пенсионерками, а они пересказывали друг другу новую серию бесконечного сериала под названием Жизнь.
Жизнь была хороша во всех её проявлениях, и поэтому душа пела и радовалась.
– Ну что, доживём до четверга? – спросил сам себя Ключников.
– Доживём! – ответила Ксения.