Сезон обольщения
Шрифт:
Но Джек — мужчина. Как знать, понимает ли он такие вещи. С блаженной улыбкой Бекки прошла к одному из диванчиков с пальмами на обивке и поудобнее устроилась на нем вместе с младенцем.
Джек сел напротив, то и дело бросая вопросительные взгляды на сверток в руках Бекки.
— И куда же ты бегал? — спросила она.
Он приподнял бровь:
— А ты думала, я останусь?
— Конечно.
— Эго было бы неблагоразумно.
— Ноты же явно не хочешь жить со своими.
— Нет, не хочу.
Бекки с улыбкой посмотрела на маленький сверток в своих руках.
— Я очень люблю своих племянниц и племянников.
— Но ты не думаешь, что тоже станешь матерью?
— Признаться, нет. — Она подняла глаза на Джека. Сердце в груди трепетало как бабочка. — А ты… не будешь… ты не станешь несчастным, если я не смогу забеременеть?
Он пристально посмотрел на нее.
— Никогда не думал об этом. До встречи с тобой я вообще не задумывался о женитьбе. И уж тем более об отцовстве.
— Но если у тебя не будет сына… наследника…
— Да что может унаследовать мой сын? — Джек покачал головой. — Нечего и говорить. Просто… Я не знаю. Женитьба, дета… Я вообще перестал ждать этого, с тех пор как… — Джек умолк, но Бекки знала, что он хотел сказать: «…с тех пор как Анна вышла за другого».
Ревность судорогой прошлась по ее телу. Пришлось сделать несколько глубоких вдохов, чтобы подавить ее. Она не могла просить его, не могла даже произнести это вслух, но так хотела, так жадно хотела, чтобы он любил ее сильнее, чем Анну.
Эта мысль была настолько эгоистичной, что у Бекки от стыда вспыхнули щеки. Но сознание собственного эгоизма никак не помогло истребить эту мысль. Она жаждала любви Джека. Безраздельно. Не хотела делить ее даже с ушедшей женщиной. Готова была хранить ее долгие годы, начиная с этого дня, невзирая на время и возраст.
— А вдруг потом ты поймешь, что для тебя очень важно иметь наследника, сына, а я так и не смогу родить его тебе?
Джек поднялся со своего места и присел рядом с Бекки. Не забывая о младенце на ее руках, он обнял ее за плечи и привлек ближе к себе, целуя в висок.
— Я постоянен в чувствах. И никогда не отвернусь от тебя из-за подобных пустяков.
— Но для многих это вовсе не пустяк, — тихо произнесла она.
— Но это не в нашей воле. Если у нас будут дети, я буду счастлив прежде всего потому, что это сделает счастливой тебя. Но если нет, то мы ничего не сможем тут исправить и ни один из нас не должен из-за этого страдать.
У Бекки даже дух перехватило — так сильно ей захотелось зачать от него. Но она была почти уверена в том, что никогда не сможет сделать Джеку такой подарок.
— Спасибо. — Она чуть крепче обняла малыша Генри. — По крайней мере у нас с тобой всегда будут рядом племянники, которых мы сможем любить.
Джек с сомнением взглянул на новорожденного.
— Да, — сказал он, но голос дрогнул и Бекки тихо рассмеялась:
— Кажется, ты его боишься.
Джек с видимым трудом подбирал слова:
— Нет. Я… просто это так редко бывает… когда видишь младенцев, и… в общем, этот еще более-менее… не такой сморщенный и красный. Оно… он похож на боксера.
Бекки улыбнулась, глядя на Генри:
— Он похож на своего папу. Хочешь подержать его?
Джек мгновенно отпрянул:
— Нет-нет… не думаю.
Бекки усмехнулась:
— Но попробуй, это совсем не страшно.
— Да я не боюсь.
— Давай свои руки.
Джек долго смотрел ей в глаза, потом неуклюже вытянул вперед напряженные руки. Бекки уложила крохотный сверток ему в ладони и осторожно согнула Джеку локти, чтобы было удобнее. Генри что-то пробулькал, открыл глазки, посмотрел на Джека и снова заснул. Джек умиленно смотрел на ребенка.
— Вот видишь, совсем не плохо.
Джек поднял глаза, криво улыбнулся, потом снова перевел взгляд на новорожденного. В этот миг Бекки вдруг представила себе, как он смотрит на другого ребенка — их ребенка, — и сердце ее тоскливо сжалось.
В дверь постучали, Бекки отозвалась. Вошел лакей:
— Миледи, вам велено передать, что ее светлость проснулась.
— О, спасибо. Можешь идти. — Когда лакей закрыл за собой двери, Бекки посмотрела на Джека. Ей так не хотелось покидать его, но сегодня первой своей обязанностью она почитала Кейт. — Я должна идти к ней.
Джек кивнул:
— Конечно. Но прежде чем ты уйдешь, хочу тебе сказать кое-что.
— Что же?
— Я уже назначил день свадьбы.
Она так и ахнула:
— Когда?
— Первого декабря, в девять часов, в церкви Святого Георгия. — С этими словами он поднял голову, и в глазах его блеснул вызов, как будто он ждал, что она станет возражать против такой поспешности.
Но, напротив, внутри у нее все словно размякло — так приятны были эти слова. Первое декабря — это через шесть дней. Всего через каких-то шесть дней она станет его женой.
— Я так счастлива, — проговорила Бекки. Взгляды их встретились и долго не отрывались друг от друга.
Но Генри завозился, и чары рассеялись. Бекки забрала ребенка.
— Я буду готова, Джек. Я уже готова. Следующая суббота — это отлично.
Он улыбнулся:
— Прекрасно.
— Но я увижу тебя до этого, не так ли?
— Конечно, увидишь. Я и сам не смогу без тебя так долго.
Он еще раз прикоснулся губами к ее виску, и Бекки, улыбаясь, ушла.