Сезон охоты на людей
Шрифт:
– Нет, я буду там. Забудь обо мне. Ты не обойдешься без напарника. Кого ты можешь взять? Брофи? Брофи не настолько хорош, и никто не настолько хорош. Я лучший из всех, с кем ты работал, и я пойду с тобой, и мы будем воевать до самого конца, и никто не сможет сказать обо мне, что, мол, у него были связи, он легко отделался, его сержант пропал ни за что, а он устроился на непыльную работенку в комнате с кондиционером.
– Ты просто избалованный упрямый ребенок. Что я скажу Джулии, если ты погибнешь?
– Это ничего не значит. Ты сержант и не должен думать о таких вещах. Думай только о своем задании, ладно? Это твоя работа. А мое дело – прикрывать тебе спину. Таскать рацию и смотреть, чтобы тебя никто не стукнул
– Сам ты задница. Значит, ты уверен, что хочешь познакомиться с этим парнем? Ладно, тогда пошли со мной. Вперед, я покажу тебе парочку ребят.
Суэггер выволок его из бункера S-2, и они оба направились к периметру.
– А теперь давай покричи немного на меня!
– Чего?
– Покричи на меня, говорю! Чтобы он наверняка заметил нас и отложил в глазу. Я хочу, чтобы он знал, что наша группа вновь в полном составе и завтра мы выходим на работу.
– Я не по...
– Он здесь. Уверяю тебя, он сейчас сидит в траве не более чем в сотне метров отсюда. Только не пытайся разглядеть его.
– Но он может...
– Да ни хрена он не может. Если он выстрелит отсюда, сблизи, мы закидаем его снарядами и зальем напалмом. Его окорок поджарится лучше, чем в самом дорогом ресторане, и он это знает. Он снайпер, а не камикадзе. Дело не только в том, чтобы пристрелить меня, нет! Дело в том, чтобы пристрелить меня, а потом вернуться в Ханой, поесть жареной свинины, трахнуть хорошую девочку и семичасовым рейсом вернуться в Москву. Вот он и сидит здесь, думает, планирует. Изучает рельеф, готовясь встретить нас, вычисляя, как лучше нас сделать, ублюдок. Ну а мы собираемся разодрать ему задницу. А теперь давай кричи на меня.
Донни послушно принялся браниться. Он оказался вновь включен в программу.
Глава 21
Русский наконец-то открыл свой футляр и принялся быстро и умело, с масляным клацаньем соединять между собой части, пока не собрал то, что по всем признакам было винтовкой.
– Дракон, – сказал он.
Хуу Ко подумал: он что, считает меня крестьянином с юга, не видевшим ничего, кроме воды на рисовых плантациях да буйволиного навоза?
Конечно же, он сразу узнал новую винтовку конструкции Драгунова, снайперское оружие, недавно появившееся в советском блоке и пока еще малоизвестное во Вьетнаме. Это было полуавтоматическое оружие под старый калибр «Мосин-Наган» 7,62 х 54 с десятизарядным магазином; основой его механики был затвор автомата АК-47, но в отличие от него винтовка имела длинный изящный ствол. Она была снабжена пустотелым прикладом, приделанным к пистолетной рукоятке. Над патронником был закреплен короткий четырехкратный оптический прицел с электрической подсветкой.
Снайпер зарядил патроны из обоймы в магазин и присоединил магазин к винтовке. Затем с отчетливым звуком передернул затвор, дослав патрон в патронник, поставил оружие на предохранитель, положил оружие и принялся тщательно обвертывать винтовку толстой лентой, чтобы полностью исключить блики света на металле и упрятать четкие изящные контуры оружия. Пока он занимался этим, Хуу Ко расспрашивал его.
– А разве вам не нужно пристрелять винтовку?
– Прицел никогда не отделяется от корпуса, так что необходимости в этом нет. В любом случае по моему плану это будет не такой уж далекий выстрел. Ну, может быть, двести метров, не больше. Винтовка уводит на десять сантиметров на каждые двести метров, к тому же я всегда стреляю в грудь, никогда в голову. Выстрел в голову слишком труден для боевой обстановки.
Снайпер был полностью одет. Он обрядился в маскировочный костюм собственного изготовления, тщательно раскрашенный бежевыми полосами, неотличимыми по цвету от слоновой травы. Шляпа была разукрашена такими же полосами, а лицо он размалевал боевой трехцветной раскраской: пятнами охряного, черного и бежевого цветов.
– Закат, – послышался крик сверху.
– Пора, – сказал Хуу Ко.
Снайпер поднялся, надел на спину большой рюкзак, винтовочный ремень по диагонали перекинул через плечо и плавно помахивая множеством нашитых на одежду веток, делавших его похожим на какую-нибудь экзотическую птицу, направился к лестнице и выбрался из туннеля.
Он вышел наружу, где уже сгустились сумерки, а Хуу Ко последовал за ним. Отсюда было всего лишь несколько десятков метров до перелеска, а оттуда предстояло долго и осторожно ползти по ложбинке к американской базе.
– Вы составили план операции? – спросил Хуу Ко. – Я должен знать это для рапорта.
– Составил, и весьма подробный, – ответил русский. – Они выйдут перед самым восходом солнца через свой вал и колючую проволоку. Я могу точно сказать вам, где это случится, так как это единственное место, где периметр выше, чем где бы то ни было, – там нет никаких холмов и пригорков. Пока солнце еще не взойдет, они будут двигаться в северо-северо-западном направлении, а потом повернут на запад. Когда солнце наконец появится из-за горизонта, им останется пройти последние несколько сотен метров по траве к северу. Я изучал их собственные донесения о выполнении операций. Суэггер выходит на свои операции всегда в одно и то же время; меняется лишь место проведения этих операций. Если он направится на юг, в сторону Контума, то должен будет идти к реке Санквит. Если на север, к полуострову Хайвань, то ему придется пройти через Хойан. И так далее. Но куда бы он ни направился, он не пройдет мимо вон того маленького пригорка. Куда он пойдет потом? Готов держать пари, что на север, потому что в прошлый поиск, когда он оказался в Кхамдуке, он ходил на запад. Так что сегодня очередь севера. Я устроюсь у него за спиной, то есть между ним и базой. С этого направления он никак не будет ожидать нападения. Я подловлю их обоих, когда они выйдут из-за холма. Все пройдет почти мгновенно: по два быстрых выстрела на каждого и еще два контрольных. Никто из лагеря не сможет догнать меня на обратном пути, а уж на самый крайний случай у меня есть аккуратный маршрут для отступления с двумя вариантами отхода.
– Хорошо обдумано.
– И так же будет выполнено. Так я работаю. Говорить было больше не о чем. Саперы собрались вокруг коротышки-русского, похлопывали его по спине, даже обнимали. Ночь сгущалась очень быстро, все было тихо, а вдалеке, словно нарыв на боку женщины, торчала американская база.
– За Родину, – сказал Хуу Ко.
– За Родину, – чуть слышно повторили его суровые саперы.
– За то, чтобы уцелеть, – сказал снайпер, который лучше понимал происходившее.
Последнее совещание проходило на закате. Донни смотрел на самого себя. Или, вернее, на человека, который должен был изображать его самого: ланс-капрала по имени Физерстоун, более или менее походившего на него фигурой и мастью. Физерстоуну предстояло надеть камуфляжный костюм Донни, взять его полный 782-й комплект, клейморовские мины, корректировочную трубу М-49 и единственную М-14, которую удалось найти в лагере. Физерстоун и Брофи, замаскированный под Боба Ли Суэггера, должны были послужить приманкой.
Физерстоун, крупный медлительный мальчонка, вовсе не выглядел счастливым и гордым от выпавшего ему задания. Оно досталось ему исключительно благодаря его внешнему сходству с Донни. Теперь он сидел с очень испуганным видом в бункере S-2, среди толпившихся там офицеров и гражданских, одетых в самые разнообразные облачения. Все, кроме Физерстоуна, казались очень возбужденными. В сложенном из мешков с песком строении царила атмосфера, схожая с вечеринкой, очень давно не появлявшаяся на базе Додж-сити.