Сезон прогулок босиком

Мэллери Сьюзен

У Мишель сжались челюсти.

– Тогда в твоих интересах держать при себе то, что я сейчас скажу.

– Ладно.

Мишель отвела взгляд. На секунду у нее поникли плечи, будто она почти сдалась. Карли ждала, не понимая, то ли это реальное проявление слабости, то ли притворство, чтобы обмануть ее. Мгновение прошло, прежде чем она успела это понять, и она затаила дыхание.

– Финансовая ситуация отеля просто отчаянная, – начала Мишель и рассказала о просроченных платежах по кредитам и угрозе ареста собственности за неуплату

долгов.

«Вот и новая причина не спать по ночам», – мрачно подумала Карли. Новость ужаснула ее, но все-таки не слишком удивила.

– Она никогда не говорила ни слова. Даже не намекала. Четыре месяца назад мы смотрели каталоги французского постельного белья.

– Надеюсь, вы ничего не заказали? – спросила Мишель.

– Нет. Но могли. – Карли обвела глазами сувенирную лавку. – Как только она могла так поступать? Какая безответственность! Я просто удивляюсь. Это так на нее похоже. Так похоже.

К удивлению и покорности судьбе присоединился гнев. Гнев на Бренду. Казалось, она так любила Габби, а девочка по ее вине оказалась в такой ситуации.

Карли с Брендой так часто говорили о будущем. Как Карли станет партнером и обретет финансовую стабильность. Отель не сделает ее богатой, однако у нее будут лежать деньги в банке, она накопит на колледж для Габби и раз в шесть-семь лет сможет себе позволить покупку автомобиля с пробегом, но в приличном состоянии.

– Я заботилась о ней, – пробормотала Карли скорее для себя. – Я была рядом, когда она заболела. – Она взглянула на Мишель. – Я была рядом, когда она умирала.

Как и ожидалось, в лице Мишель ничего не дрогнуло.

– Она наколола нас обеих. Ты хочешь сохранить работу?

– Да.

– А я хочу сохранить отель. Банк выдвинул условия. Погасить актуальные платежи по кредитам. Летом отель должен заполняться больше чем на восемьдесят пять процентов. То есть двадцать шесть номеров в любую неделю. – Мишель замялась. – И еще одно условие. Они хотят, чтобы ты продолжала работать.

Смысл сказанного медленно дошел до Карли.

– И ты не можешь меня уволить?

– Довольна?

– Я заслужила это.

– Какого дьявола ты заслужила? Стоило мне уехать, как ты пролезла сюда, охмурила мою мать и высосала досуха отель.

Карли сердито сверкнула глазами.

– Ты говоришь чушь и сама это понимаешь. Я никуда не пролезала. Я работала тут практически бесплатно по десять-двенадцать часов в день. Заботилась обо всех гостях. При мне повторное бронирование выросло на шестьдесят процентов. Думаешь, люди возвращались к нам из-за твоей матери? Нет, благодаря мне.

– Ты не святая.

Карли нахмурилась:

– Я была здесь и работала не покладая рук. В отличие от тебя.

У Мишель вспыхнули щеки.

– Я защищала нашу страну. Получила ранение.

– Ты пряталась. Тебе не хватало храбрости вернуться сюда. Ты держалась подальше от отеля, потому что так было проще.

– А что же ты? – спросила Мишель, не опровергая слов Карли. – Если все было так тяжело, если тебе приходилось столько работать, почему ты не уволилась?

– Потому что она обещала мне, что я получу долю в отеле. Что я заработала право на это.

Несколько секунд Мишель пристально смотрела на нее.

– Она не могла тебе это дать, – спокойно сказала она.

– Об этом я узнала совсем недавно. – И эта ложь просто ошеломила ее.

– Ведь я говорила тебе, что отель мой. Давно. Когда мы были детьми.

– Я думала, что ты просто хвасталась.

– Может, если бы ты поверила мне, ничего этого не случилось бы.

– Что ты хочешь этим сказать? – рассердилась Карли. – Что отель попал в тяжелое положение по моей вине? Ты меня не слушаешь.

Звякнул дверной колокольчик. Она повернулась и увидела, что все ушли, так ничего и не купив в это утро.

– Я хочу, чтобы ты осталась, – сказала ей Мишель. – Мы заключим контракт. Это даст тебе гарантии.

Карли была только «за».

– Я хочу остаться в той же квартире. Это единственный дом, какой знает Габби.

– Хорошо. – Мишель скривила губы.

Карли отчаянно хотелось потребовать еще и прибавку, но раз отель был в таком тяжелом положении, что Мишель была вынуждена оставить ее на какое-то время, о дополнительных деньгах не могло быть и речи. Но все равно теперь она начнет копить еще усерднее и заранее продумает план действий. Когда контракт закончится, она будет готова к переменам.

– Спасибо, что ты заботилась о Бренде. В конце.

Эти слова были такими же неожиданными, как и известие о финансовых делах отеля. Карли заморгала:

– Не за что…

– Уверена, для нее это было лучше, чем мое присутствие. В конце концов, ты была для нее как любимая дочь, она часто упоминала об этом в своих имейлах.

«Служи и оправдывайся, – мрачно подумала Карли. – Мишель научилась брать тебя за глотку».

– Я не собираюсь извиняться за то, что заботилась об умирающей, – огрызнулась она. – Искажай как тебе нравится, я знаю, что случилось. Если это так тебя волнует, надо было приехать домой. Или вообще не уезжать. Конечно, тебе не пришлось бы сбегать и записываться в армию, если бы ты не трахнулась с моим женихом за два дня до нашей свадьбы. С учетом того, что ты была подружкой невесты, это стало некоторым шоком для всех нас.

– Особенно для тебя, – фыркнула Мишель. – Ты знала, что он за тип и что сделал. Почему ты вышла за него?

– Я была беременна. Без особого выбора. Мне не хотелось стать матерью-одиночкой. – Она невесело засмеялась. – Хотя это не слишком помогло.

Она подошла к прилавку и повернулась к Мишель. Стоять с ней рядом не хотелось.

– Но я не понимаю одного. Ты даже не извинилась передо мной за то, что трахнулась с ним. Даже не извинилась. А еще считалась моей подругой.

– Ты тоже.