Сезон солнца
Шрифт:
Хельги объясняла Зарабет, как вести домашние дела, и обучала тому, что в Йорке ей делать не приходилось. Иногда она была требовательна с невесткой, но всегда терпелива и справедлива.
– В Йорке у тебя была небольшая семья, и вы могли купить на базаре все, что нужно, в любое время. Сюда торговцы заезжают редко, поэтому мы не можем зависеть от них. Значит, придется многое делать своими руками, Зарабет. Например, красить ткань… Посмотри, какой приятный красно-коричневый оттенок! Этот холст выкрашен мареной. Если смешать ее луковицы с побегами папоротника, то получится такой цвет.
Зарабет внимательно слушала Хельги и училась, несмотря на то что в душе ее царили пустота и боль утраты.
Хельги научила Зарабет заготавливать рыбу. Держа только что вымытую и выпотрошенную форель, она говорила:
– Ее надо сначала подкоптить, затем просолить. Когда на море штормит и рыбачить нельзя, можно достать из погреба вяленую рыбу и приготовить вкусный обед. Обрати внимание на то, что рыбу следует нанизывать на деревянные прутья за головы и обязательно так, чтобы брюшная полость была раскрыта. Для этого используют маленькие деревянные распорки.
Хельги научила ее чесать лен так, чтобы волокна становились мягкими и гладкими, без узлов. Зарабет умела прясть, потому что часто занималась этим в Иорке, но мать Магнуса показала ей новый способ сплетать волокна, при котором нить получалась более тугой и не такой ворсистой.
Ингун покорно исполняла приказания матери, не переставая наблюдать за Зарабет. Однако в лице ее больше не было ненависти, только холодная надменность и странное равнодушие. То, что Ингун скрывала свои чувства, насторожило Зарабет.
Сира возобновила любовные отношения с Хоркелем, который весь день делал вид, будто знать не знает рабыню, всячески избегал ее и обходил стороной, зато с наступлением темноты подкарауливал в темном углу и уводил куда-то из дома. По утрам Сира казалась особенно хорошенькой, и с ее лица долго не сходила таинственная улыбка. Это происходило с молчаливого согласия Магнуса, который был рад удалить от себя Сиру и сделать приятное другу.
Сира беспрекословно выполняла распоряжения Зарабет, занимаясь работой по дому наравне с другими слугами и рабами.
Жизнь вошла в привычную колею, несмотря на недавнюю трагедию, которая не забылась, но мрачной тенью отошла на второй план.
Зарабет не могла заставить себя притворяться, будто ничего не случилось. Она наблюдала за людьми в поместье, слышала, как все разговаривают, смеются, о чем-то спорят – словом, ведут себя как ни в чем не бывало. Это притворство казалось ей отвратительным. Постепенно она впала в глубокую задумчивость и ушла в себя. Она занималась домашними делами, следила за приготовлением пищи, уборкой, работами в поле, но при этом оставалась в стороне от жизни.
Тетя Элдрид продолжала возиться с детьми, и это у нее получалось великолепно. Но после трагедии возле рта у нее залегли глубокие скорбные складки, а глаза теперь редко смеялись.
Зарабет работала не покладая рук, так что к вечеру валилась с ног от усталости. Магнус не мог не замечать этого, но предпочитал отмалчиваться. В постели он лишь крепко обнимал
Магнус редко летом бывал в Малеке, поскольку страсть к торговле и приключениям с молодых лет кипела в его крови. И вот впервые за пять лет он остался в поместье, охотился, работал в поле, поскольку так же, как Зарабет, в повседневных делах забывал о своем горе. Магнус не хотел оставлять жену. Чувствуя на груди теплое дыхание мирно спящей Зарабет, он вдруг подумал о своем младшем брате Ионе, который наверняка отправился в плавание. Интересно, куда? Ион взял у него судно, двадцать матросов, молодых, сильных и легких на подъем, и отчалил неделю назад. Магнус предполагал, что Ион отправился в Киев. Брату нравилось сражаться, брать в плен рабов, а затем набивать кожаные мешки золотом и серебром. Потом он продавал свои трофеи арабам и богатым путешественникам на невольничьем рынке в Миклагарде.
Магнус хотел бы сейчас оказаться на борту корабля, ощутить порыв морского ветра, бьющего в лицо, вступить в схватку с врагом. Он хотел бы никогда не встречаться с Зарабет, не знать Лотти, не любить их всем сердцем. Но это произошло, а время нельзя повернуть вспять.
Жить становилось невыносимо, боль утраты не ослабевала ни на минуту. Дети погибли, они навсегда потеряны для него. Эта мысль точила Магнуса, как червь точит дерево.
Зарабет застонала во сне и беспокойно перевернулась на другой бок. Магнус нежно поцеловал в висок и плотнее укрыл одеялом свою жену.
Утром третьего дня родители стали собираться в обратный путь.
– Я многому научила Зарабет, – сказала Хельги сыну. – Она способная и трудолюбивая. Ты сделал правильный выбор, Магнус. – И, помолчав, добавила:
– Ей нелегко пришлось, она очень одинока, хотя и пытается скрыть это ото всех. Твоя жена погружена в себя. Ее не отпускает боль, горе мешает ей жить. Я понимаю, что тебе тоже тяжело, но ты мужчина, поэтому легче переносишь душевные муки. Вы должны поддержать друг друга, а не замыкаться каждый в себе. Полагаю, ты все еще не сказал Зарабет, что любишь ее?
– Я не люблю ее. Она мне безразлична, – отрицательно покачал головой Магнус.
Хельги отвернулась, чтобы скрыть улыбку. Магнус произнес эти слова так сурово, что у нее не оставалось сомнений: сын кривит душой.
– Это правда, – продолжал Магнус. – У меня просто не было выбора. После смерти Лотти я не мог допустить, чтобы ее сестра осталась рабыней. Я лишь исполнил свой долг, и все.
– Зарабет страдает от одиночества и недостатка любви. – Хельги говорила так, словно не слышала слов сына. – После смерти матери жизнь ее была безрадостной. Она отдала всю свою любовь Лотти. Если ты позволишь Зарабет, она с радостью обратит эту любовь на тебя. Ты можешь представить себе, что это за любовь?