Сезон туманов
Шрифт:
— Чем я могу помочь? Я предвидел, что из ваших переговоров ничего не выйдет. Хорошо еще, что удалось вернуться.
— Да не в переговорах дело! Вернее, не только в них. Когда я решил встретиться и договориться с синглитами, я не ждал, что сразу достигну конкретного результата, но противодействия, открытой враждебности со стороны людей тоже не ждал. Получается, мир нужен мне одному…
— Кого вы, собственно, имеете ввиду?
— Прежде всего инженера и тех, кто думает так, как он, кто не может жить без войны.
— У инженера мало сторонников.
— А ему
— Вот даже как…
— Да, доктор, дела обстоят неважно. Больше всего меня беспокоит то, что он сжег за собой все мосты. Он не сможет теперь вернуться обратно в колонию. Чтобы решиться на такой шаг, нужны серьезные причины. Очень серьезные. А я их не понимаю и не знаю, что он задумал.
— Ну это скоро выяснится. Жаль, что с нами нет Филина, он помог бы распутать хитрости инженера Но я думаю, вы преувеличиваете значение той роли, которую может сыграть инженер. Десять-пятнадцать человек… Нет. Не верю, чтобы они были способны на что-то серьезное. Я считаю ваше нынешнее настроение и эти опасения результатом действия наркотика. Такая встряска для психики не проходит бесследно.
— Эх, доктор, вашими бы устами…
— Как только вы отдохнете, вы убедитесь в моей правоте. А сейчас вам не помешает другое общество.
Через несколько минут после ухода доктора в палату вошла Анна, катившая перед собой маленький столик на колесах. Она была в белом халате. Из-под салфетки, накрывавшей столик, вырывались ароматные клубы пара. Палата наполнилась аппетитными запахами мясного бульона и пряностей. Ротанов только теперь почувствовал, как он голоден.
Уплетая румяные куски хорошо прожаренного мяса с хрустящей корочкой, которую он так любил, и запивая его бульоном, он искоса поглядывал на девушку. Сегодня Анна выглядела печальней, чем обычно. Смотрела в сторону, с ним почти не разговаривала. И Ротанов подумал, что вот и это веселое милое существо он успел уже обидеть.
— Здесь я принесла варенье, вы же любите сладкое… — нерешительно сказала она, открывая какую-то баночку.
— Нет, Аня, вы правильно догадались, конфеты я взял не для себя. Только обиделись напрасно.
— А я и не обиделась. Я понимаю, вам нужен был подарок. Такой маленький сувенир для мужчины.
— Ого! Вы, оказывается, не такая уж добрая, как кажетесь вначале.
— Я совсем недобрая. С чего мне быть доброй? Вы мне ничего не говорите, а я так ждала…
— Ждали? Чего?
Глаза у нее стали совсем круглыми от обиды.
— Вы даже не помните?.. Не помните, что мне обещали?
— Ну, такие обещания не выполняются быстро…
— Я и не ждала быстро… Но мне казалось, мы друзья и что вы хотя бы расскажете, как там у вас все получилось. А это правда, что на вас напали люди инженера?
— Правда.
— Я так и думала! Понимаете, перед уходом… Там есть такой неуклюжий Каров. У нас не так много женщин, и он… Только не подумайте, что я говорю вам это специально!
— А я и не думаю, — ответил Ротанов, пряча улыбку.
— Без этого вы не поймете! Ну так вот, этот Каров, он со мной говорил перед
— Подождите, Анна, это очень важно, постарайтесь вспомнить все, что он говорил. — Ротанову больше не хотелось улыбаться.
— Точных слов я не помню. Да он и не говорил ничего определенного. Просто у меня сложилось впечатление, будто он навсегда прощается и может не вернуться больше, а еще раньше до этого я слышала от него про какие-то штольни под городом. О них никто не знает, и там они прячут оружие или что-то другое, что-то такое, что им очень скоро понадобится, и еще он сказал, что я о нем услышу, что мы все еще о них услышим и пожалеем, ну что не ценили их по-настоящему…
— Первый раз слышу об этих штольнях! — Председатель открыл круглый металлический сейф рядом со своим столом и стал доставать какие-то папки.
Ротанов на секунду прикрыл лицо рукой. Он все еще не справился с остатками наркотика. Но после разговора с Анной не мог остаться в постели.
— Инженер что-то такое говорил мне о вашем конфликте по поводу взрывчатки. Что у вас произошло?
— А вот смотрите сами. — Он протянул ему папку. — Здесь у меня анализ расхода. Видите, не хватает почти ста килограммов люзита, это только на одной операции! Я все время пытался выяснить, что он делает с этим люзитом. Если бы я раньше знал о штольнях…
— Вы думаете, он может решиться взорвать заводы?
— Не только заводы…
— Сколько же у него… Какова мощность? Я незнаком с люзитом.
— Это старая взрывчатка, ее рецептуру привезли первые колонисты, они вели с ее помощью горные и подземные работы… — Председатель пожевал губами, что-то подсчитывая. — Если он использует все сразу, от города ничего не останется.
— Неплохой выход, да? — жестко спросил Ротанов, чувствуя, как у него сводит скулы. — Одним ударом избавиться от всех проблем!
— Это ничего не даст. — Председатель покачал головой. — Появятся новые синглиты. Проблема в люссах. Синглиты только производная, и потом заводы… Если он взорвет вместе с городом заводы, колония лишится основного источника снабжения. Вот уже который год наша техника существует в основном за счет трофеев.
— Вы еще не все сказали. Я могу добавить, что если мы лишимся заводов, то исчезнет последняя надежда на ремонт прибывших кораблей, ни один земной звездолет не сможет вернуться обратно. Мы не сможем наладить связь с Землей. В конце концов, это моя задача, — жестко сказал Ротанов. Я обязан его остановить. Сколько у вас людей?
— Не так уж много осталось тех, кто может носить оружие. Часть людей в караулах… Но вы его уже не догоните. Слишком много времени прошло.
— Я и не собираюсь его догонять.
— Что же тогда?
— Нужно предупредить синглитов.
Он увидел, как побледнел председатель.
— Вы понимаете, что говорите? Узнав об этом, они не остановятся ни перед чем…
— Инженер тоже не остановится.
— С ним еще четырнадцать человек, юнцы, которые ему слепо верят и вряд ли понимают, на что идут, они могут погибнуть.