Сфера влияния: Перехват
Шрифт:
– А не пора ли нам подкрепиться? – поинтересовался барон почти сразу после того, как вошёл в комнату Белецкого вместе с её хозяином и удобно разместился в одном из кресел.
– По-моему, пора, – ответил он сам себе, даже не поинтересовавшись – а может, у этого самого хозяина другое мнение?
– Да я не голоден! – начал отнекиваться Егор. – И у Зинаиды Ильиничны мы ели…
– Ну да, ели… Видел я, как ты ел. Больше глазами стрелял. Так как тебе Настя всё-таки? Я серьёзно спрашиваю, – барон действительно посерьёзнел.
Егор
– Знаете, мне её скорее жалко, – задумчиво произнёс он после полуминутной паузы. – Она и отца потеряла, и… Я не знаю, как сказать. Она чувствует себя вроде бы и собой, и частью другого человека… Нет, все мы – продолжение родителей, но она… Она – полная копия. И, мне кажется, Павел Евгеньевич видел в ней больше свою Надю, чем… Ну, в общем, вы поняли.
– Да. Кажется, понял, – задумчиво потёр подбородок барон.
– А она – единственный ребёнок в семье? А то как-то спросить было неудобно.
– Нет. У Зинаиды Ильиничны есть ещё двое – от первого брака… Просто они живут со своими семьями отдельно. А почему ты спрашиваешь?
– Ну, подумал, остались две женщины, одни. Тяжело.
– Конечно, нелегко. Даже если принять во внимание, что из старших детей – один мужского пола. Он, кстати, сам уже скоро станет дедушкой.
– С мужчиной в семье всё же легче, – возразил Егор. – Хотя какое там! Мне даже смотреть-то на них было тяжко! А им – жить со всем этим.
– Привыкай. Ты – боевой офицер. И, скорее всего, тебе ещё не раз придётся приходить к вдовам и матерям своих друзей.
– Мрачные перспективы, – мотнул головой Егор.
– Но никуда от них не деться. Такова жизнь… А что скажешь о Леночке Корниловой? – резко сменил тему фон Стиглиц.
– А что это вы меня то о той, то о другой спрашиваете? – подозрительно уставился на собеседника Белецкий. – Уж не сосватать ли решили?
– Боже упаси! – рассмеялся барон. – С твоим умением притягивать неприятности – подложить девушке свинью в виде такого мужа, как ты? Нет, это было бы слишком жестоко. Хотя с другой стороны… Ты всегда умудряешься выпутаться. Пока.
– «Пока…» Вы так оптимистичны, – криво усмехнулся Егор.
– Скорее, реалистичен, – пожал плечами его собеседник. – Согласно теории вероятности, чем больше пуль летит в твою сторону, тем больше шансов, что одна из них попадёт в цель. Так что советую быть осторожней. Так что скажешь про Елену Прекрасную?
– Так уж и прекрасную, – хмыкнул молодой человек. – Девушка как девушка. Симпатичная… Болтливая очень. И самоуверенная.
– Ну, вот тут ты не угадал, – рассмеялся барон. – Может, это стресс на неё так подействовал, когда ты с ней общался. Вообще она скромница. Да! Так мы будем сегодня ужинать?
– Я так понял, что выбора у меня нет, – развёл руками Егор.
– Почему? А выбор меню? – хитро прищурился барон.
– Да
– Хорошо. Тогда… Для тебя – стандартное меню номер шесть. Насколько я знаю, наиболее соответствует твоим вкусам, и по количеству калорий подходит.
Почти сразу после этих слов входная дверь отъехала в сторону, и на пороге появился «Тарантул» с двумя подносами, от которых по комнате распространялись вкусные ароматы. Трансформировав подносы в столики, арахноид поставил их перед людьми и бесшумно удалился.
Учитывая известное Белецкому расстояние от его комнаты до столовой, а также время, необходимое на выполнение и доставку заказа, молодой человек сделал вывод, что барон предугадал его ответ относительно выбора меню и заранее заказал ужин на своё усмотрение.
Тяжело вздохнув, Егор взялся за ложку. И, увлёкшись, не заметил, как уничтожил первое блюдо меньше чем за минуту. Второе тоже продержалось недолго. Как и компот. Уничтожив ужин, Егор с видимым удовольствием откинулся на спинку кресла.
– Ну вот. А говорил – нет аппетита, – улыбнулся барон. – Кстати, я обещал рассказать тебе, что происходит. Если ты готов, то начнём, пожалуй. Но сначала – разбор полётов.
Егор внутренне подобрался. То, что разбора полётов не избежать, он понял ещё в парке. Это, так сказать, обязательная прелюдия перед остальными, куда как более серьёзными неприятностями. Каковые, по мнению молодого человека, непременно должны были воспоследовать за сегодняшними событиями, в которых ему довелось поучаствовать.
– Итак, – собеседник Белецкого посерьёзнел. – Дано: законопослушный подданный Империи во время прогулки в парке обнаруживает группу лиц, которые, по его мнению, совершают противоправные действия. Вопрос: что этот законопослушный подданный должен сделать в первую очередь?
– Так связь была заглушена, – буркнул Егор, потупив взгляд.
– Я разве что-то спрашивал про связь? – поднял одну бровь фон Стиглиц. – Повторяю вопрос: что должен сделать законопослушный подданный при обнаружении противозаконных действий? – в голосе барона зазвенел металл. «И не скажешь, что только что добродушно улыбался», – промелькнуло в голове отчитываемого.
– Сообщить в полицию, – выдохнул Белецкий, приняв на всякий случай позу сокрушённого раскаяния. В училище при разносах иногда помогало…
– Вот! – поднял палец барон. – И?
– Так я же говорил – связи не было…
– Это не оправдание. Не было сделано даже попытки связаться с полицией. Это раз. У вас рядом был Пантелей, и вы вполне могли его отправить для связи со мной сразу, а не «после драки» – это два, – фон Стиглиц замолчал, сверля взглядом Белецкого.
– Не подумал, – ещё раз вздохнул тот, уставившись в дальний угол. «Барон перешёл на „вы”. Плохо. Значит, беседа носит официальный характер».