Сфера влияния
Шрифт:
— Я борт 032, у меня нештатная ситуация: не отстрелилась стыковочная платформа. На борту два человека. Покинуть борт не можем: заклинило фонарь кабины. Иду на вынужденную. Освободите коридор по вектору 12-12-6. Конец связи. Прием.
Некоторое время в эфире стояла тишина, затем уже другой голос ответил:
— Борт 032, поняли вас. Коридор свободен. В квадрат приземления направляется "вертушка". Мягкой посадки вам.
"Наверное, руководитель полетов подключился" — подумал Егор, сжимая джойстики управления с такой силой, словно хотел их раздавить. Цифры на альтиметре неуклонно показывали снижение. Верхний край облачности был уже совсем рядом —
Но, увы, это была суровая реальность. Быстро снижающийся, почти падающий аппарат быстро преодолел расстояние до нижнего слоя облачности, и всё вокруг снова затянуло серой пеленой. Между тем альтиметр показывал, что до земли оставалось уже меньше километра. Егор напряженно всматривался вперёд и вниз, пытаясь не пропустить момент выхода из облачности. И он его не пропустил. "Сапсан" вывалился из серого месива на высоте около трехсот метров над землёй. И летел он прямо навстречу крутому склону высокой сопки, так некстати расположившейся прямо по курсу.
За доли секунды Егор успел совершить кучу действий: довернуть машину влево, почти положив её на крыло, задрать нос аппарата ещё выше, и вырубить движки, как только модуль оказался над левым склоном сопки. Земля неумолимо неслась навстречу. Егор непроизвольно зажмурил глаза. И тут же всем телом ощутил сильнейший удар, потрясший машину. Затем были хлопок, рывок, перегрузка, невесомость, ещё один хлопок, ещё рывок…
Открыв глаза, Белецкий увидел под собой поросший жухлой осенней травой склон сопки, из которого то там, то сям торчали корявые низкорослые северные ёлочки и лиственные деревца с полуоблетевшей красной и жёлтой листвой. Вдоль склона, почти у подножия сопки протянулась свежая глубокая борозда, в конце которой полузарылось в землю нечто, извергающее потоки пены. Система пожаротушения постаралась на славу: пена полностью залила летательный аппарат, так что теперь визуально определить, что под ней скрывается, было невозможно.
"А ведь там были наши чемоданы" — не к месту подумал Белецкий, и принялся оглядываться по сторонам в поисках напарника. Тот обнаружился недалеко — так же плавно покачивающимся под куполом парашюта, как и Егор.
— Ты как? — поинтересовался Белецкий у висящей на стропах фигуры в скафандре.
— Жив. Цел, — коротко отозвался Карлаш.
Убедившись, что с другом всё в порядке, Егор решил выяснить, что же всё-таки произошло, пока его глаза были закрыты. Замедленная прокрутка событий, записанных тактиком скафа, показала, что при ударе о землю наконец-то сорвало заклинивший колпак, и обрадованный бортовой ИскИн тут же отдал команду на катапультирование.
Егор ещё раз взглянул на глубокую борозду вдоль склона, на фонтанирующий пеной модуль, и признал, что команда была подана своевременно.
Между тем парашютисты плавно снижались. По куполам парашютов барабанили капли дождя,
— Да… Ко всем нашим грехам, угробили вверенный нам аппарат, — со вздохом сказал экс-пилот подошедшему экс-бортмеханику.
— Это не он нам вверенный. Это мы ему были вверены — резонно возразил тот, встав рядом, и глядя вдоль борозды, в конце которой лежал "Сапсан". Мы — пассажиры. И, кстати, если бы не мы, он бы брякнулся об землю в другом месте, и с гораздо более плачевным результатом.
В это время ожила рация: "Борт 032, ответьте диспетчеру…".
— Ты смотри, работает! — удивился Белецкий?
— А что ей сделается? — с каким-то отстраненным спокойствием ответил Карлаш, поднимая забрало шлема. Только что пережитое напряжение всё же давало о себе знать, не смотря на медпомощь скафа.
— Диспетчер, я борт 032, прием, — ответил Егор, по примеру товарища подняв залитое дождём забрало. Сразу пахнуло запахом прелых листьев, речной воды. В лицо брызнули мелкие дождевые капли. Изо рта вырвались клубы пара — в сентябре в этих широтах уже холодновато…
— Борт 032, доложите обстановку, — "Ага, судя по голосу, это опять руководитель полетов подключился. Ну что ж, доложим".
— Обстановка нормальная. Произвел вынужденную посадку. Полный рот земли и масса впечатлений. Экипаж в норме. Все живы-здоровы. Состояние машины оценить не могу — полностью залита противопожарной пеной. — Егор взглянул на показания встроенной в скаф системы спутниковой навигации и радиосканера, — Бортовой аварийный передатчик включился штатно. Если надо, могу сбросить координаты.
— Не надо. Мы вас видим. Оставайтесь на месте. Время подлета спасательной команды — пятнадцать минут, — короткими рублеными фразами ответила рация, и вновь умолкла.
— Между прочим, мы в зоне действия гражданских сотовых сетей, — немного помолчав, обратился Егор к Александру, который, закрыв глаза, задрал голову к небесам, подставляя лицо под капли холодного осеннего дождя.
— Люблю дождь. Уж думал, никогда больше не постою вот так… — глухо ответил тот, не раскрывая глаз…
— Я говорю, мы можем позвонить домой, — повысил голос Егор, — Ты родным сообщал, что с тобой случилось?
— Нет, — Карлаш открыл глаза, и повернул голову к спутнику, — Нет, не сообщал. И, знаешь… Я сейчас как-то не готов… Позже поговорю. А ты — как знаешь…
— Пожалуй, я тоже — позже… — согласился с товарищем Егор. И вздохнув, добавил: — Родителей это убьет. Особенно отца. Он сам кадровый офицер. Хотел, чтобы я сделал военную карьеру… А я… Оправдал надежды… — Егор ещё раз вздохнул, — Хорошо, хоть девушки у меня нет. А у тебя?
— У меня — есть… — лицо Сашки помрачнело. Была… Мы с ней поссорились месяц назад. И до сих пор не помирились. Теперь, наверное, и не помиримся… Слушай, давай не будем о грустном. Вон, глянь, выше по склону, это не с нашей ли "птички" фонарь валяется? — сменил тему разговора Александр, — Пойдём, посмотрим?