Сфера
Шрифт:
42
Лейтенант помедлил несколько секунд, собираясь с мыслями. Нет, лучшего решения он не видел.
– Внимание, отряд! Готовность два!..
По ряду скамеек прокатился лязг, когда в оснастке бойцов включились локальные гравитационные соленоиды. Теперь даже в невесомости бойцы могли надежно закрепляться на любом объекте.
– Пилот!
– Слушаю, командир.
– Швартуйся к челноку.
– А… точно? – неожиданно дрогнул Келвин.
– Если видишь опасность –
– Слушаюсь, сэр. Идем на швартовку.
Пилот запустил двигатели, и челнок на самой малой тяге стал обходить станцию кругом, чтобы догнать вращающийся вместе с корпусом челнок.
Система обнаружения и слежения станции тотчас заметила активацию пассивного объекта, орудийные башни нервно дернулись, открылись и снова закрылись крышки контейнеров с ракетами ПВО, однако на таком близком расстоянии вся эта мощь была бессильна.
В погоне за местом для швартовки челнок с коммандос на борту совершил целый оборот, а затем вращение станции вдруг прекратилось и пилоту пришлось включать реверс, чтобы не проскочить мимо.
После торможения пилот сумел ввести координаты точки швартовки, и автоматика сама взялась за рулежку.
На стекле шлема лейтенант Бербант видел приближение брошенного челнока. Судя по шероховатости его корпуса, он уже давно находился здесь и подвергался бомбардировке космической пыли, но все же выглядел значительно моложе самой станции.
Лейтенант поднялся и скомандовал:
– Отряд – готовность один!
И тотчас солдаты поднялись со скамеек и стали крепить поводки к траверсе безопасности.
В случае резкого удара при жесткой швартовке или неожиданном обстреле поводки помогали устоять на ногах и продолжить движение к выходу.
Корпус станции снова чуть повернулся, а с нею и брошенный челнок. Пол десантного корабля завибрировал от дробных импульсов рулевых сопел – автоматика корректировала траекторию.
– Девять… восемь… семь… шесть… – начал отсчитывать пилот, и солдаты замерли, ожидая удара, однако автоматика справилась хорошо. Лязгнули магнитные захваты и корпуса челноков плотно соединились шлюзовыми проставками.
– Утечка ноль, командир.
– Понял. Отряд – внимание!
Приставным шагом лейтенант преодолел три метра до десантной двери, поднял автомат и, выждав секунду, сказал:
– Давай!
Пилот включил привод, и створки разошлись – за ними были створки брошенного челнока.
– Есть связь с его приводами, совмещение полное! – сообщил пилот.
– Хорошо… Включай…
Раздался щелчок, и створки старого корабля разошлись так легко, словно и не стояли без дела десятки лет.
Узкий луч фонаря на стволе автомата скользнул в темноту, и лейтенант шагнул на неизведанную территорию.
– Второй и Третий – за мной. Остальные по интервалу!..
Тут был почти такой же десантный отсек, как и в их челноке. Может быть, чуть другие скамьи и другого цвета страховочные ремни, зато замки на них той же конструкции.
Полоснув лучом чуть дальше, лейтенант увидел солдата. Тот лежал поперек прохода лицом вниз, положив левую руку под себя, а вторую отбросив вперед. Рядом валялось оброненное оружие, но броня и оснастка выглядели неповрежденными, а знаки различия говорили о том, что это капрал.
Лейтенант остановился, подумав, что, возможно, следует связаться со штабом, но что они посоветуют? Они даже не смогли найти следов брошенного челнока.
Сделав знак Второму и Третьему, чтобы держали на прицеле дальний конец отсека, лейтенант Бербант перешагнул через тело и, присев на корточки, посветил в стекло шлема.
Да, это был нороздул, и тело его было полностью высушено. Лейтенант осмотрел бронежилет капрала и обнаружил три, расположенных треугольником, отверстия диаметром около десяти миллиметров каждое. Через эти пробоины тело капрала и потеряло всю воду – именно они нарушили герметичность бронескафандра.
Магнитные соленоиды действовали до сих пор, и тело осталось там, куда упало в момент боя.
– Командир, там дальше… – подал голос Второй.
Лейтенант поднялся и посветил вперед – там лежали еще три тела.
Он стал осторожно к ним приближаться, от напряжения ощущая ребристую поверхность пола, как будто и не было толстых взрывозащитных подошв на ботинках.
Еще один капрал и два рядовых. И те же, расположенные треугольником, пробоины, точно по центру бронежилетов. Только у первого капрала между пробоинами было сантиметров по шесть, а здесь треугольники оказались поменьше.
Второй дверью челнок был сошлюзован со станцией, и эта дверь была открыта. Ответная дверь – технологический люк в корпусе станции, он оказался сдвинут наполовину, туда едва можно было протиснуться боком, и, скорее всего, десант атаковали в тот момент, когда они оказались там в тесноте.
То, что внутри станции были технологические полости, лейтенант Бербант знал, однако их схема была неизвестна и зависела от количества оборудования внутри станции. Практически у них была индивидуальная планировка.
Для объяснения ситуации, в которую попали их предшественники, лейтенант Бербант мог предположить, что на борту станции оказалось охранное подразделение, которое перебило десант и, возможно, покинуло станцию позже.
Ну не сидели же они здесь несколько десятков лет?
«Тут четверо, значит, там еще не меньше пяти…» – подумал лейтенант, осторожно перебираясь через наваленные тела.
Заглянув в полуоткрытый шлюз, он с трудом перевел дух, как будто снова забарахлил дозатор дыхательной смеси, или ему это лишь казалось?