Сфера
Шрифт:
Завораживает… Эггерс пишет на чистом адреналине. Это роман идей о деконструкции частной жизни, о том, как нашей частной жизнью завладевают корпорации, и о том, как это может повлиять на природу демократии… Подобно «Пекоду» у Мелвилла и отелю «Оверлук» у Стивена Кинга, «Сфера» – одновременно физическое вместилище, финансовая система, состояние духа и действующее лицо. Этикет сфероидов тонко отлажен – не хуже, чем у героинь Джейн Остен… Эггерс жонглирует материалом с наслаждением и восхитительной изобретательностью, его язык рябит и видоизменяется. Этот роман – прекрасное развлечение не самого простого сорта.
Обаяние и мощь этого романа можно объяснить «актуальностью» или «своевременностью», но все эти проходные слова вовсе не передают его уникальности… Попросту великолепная история, чарующая героиня, блестяще выписанные второстепенные персонажи и непредсказуемый сюжет… Выводы кое-кого могут и испугать, однако чтение – чистое удовольствие.
He оторваться… Социальный посыл романа ясен, и Эггерс мастерски вплетает его в элегантную притчу… Совершаешь страшное открытие: персонажей приводит к краху то самое помешательство на технологиях, которое владеет и тобой. Мы, читатели, тоже хотим знать всё – смотреть, следить, комментировать, общаться, – и глубокая проза Эггерса блистательно обнажает рискованность наших желаний.
В этом напряженном, клаустрофобском корпоративном триллере Эггерс обрушивается на культуру цифрового перенасыщения, создает антиутопию, в которой все, что не запрещено, – обязательно… Эггерс чутко улавливает контекст и ярко живописует, как мгновенные и асинхронные коммуникации подрывают наши отношения друг с другом… «Сфера» – гипотетическое построение в духе Джорджа Оруэлла… Мы используем социальные сети, которые используются против нас; мы тегируем фотографии, которые могут привести преступника к нашему дому и к школе наших детей, – и все это мы делаем, отчетливо сознавая возможные последствия. Мы зажмурились и сказали «да». Все ведь так делают, правильно? В цифровую эпоху лучше отказаться от безопасности, чем оказаться изгоем.
Роман откликается на актуальные заголовки СМИ: частная жизнь, технологии, социальные сети. Он начинается как дурашливое предостережение и внезапно обрушивается на нас неотступной клаустрофобией.
Потрясающе… Эггерс пишет мощно, и ближе к концу книги накатывает ужас, а от финальной сцены стынет кровь.
Плюньте на твит, который вы сочиняете для своих 484 фолловеров. Не кликайте «Мне нравится» под фейсбучной фоткой детей вашего приятеля. «Сфера» – страшный и увлекательный роман Дэйва Эггерса о всепроникающих щупальцах самой могущественной на свете интернет-компании – потребует от вас вдумчивого и пристального внимания.
«Сфера» – мастерский современный гибрид остроумия Свифта и оруэлловских предсказаний… своевременная книга, наиточнейшая сатира на раннюю интернет-эпоху. Страницы полнятся ироничными, правдоподобными, пугающими идеями, и есть подозрение, что где-то эти идеи уже находятся в разработке прямо сейчас. И это очень смешная книга. Пророческий, крайне важный и бесконечно увлекательный роман.
Дэйв Эггерс стремительно превращается в самого яростного и неотразимого автора на темной стороне технологий. «Сфера» – захватывающее и крайне тревожное чтение.
«Сфера» –
Если, прочтя «Сферу», публика заподозрит, что «Гугл» – хотя бы чуточку зло, – значит, Дэйв Эггерс написал мощный, подрывной роман. Это антитехнологический манифест, который прикидывается триллером Дэна Брауна.
Книга I
Бог ты мой, подумала Мэй. Я в раю.
Кампус оказался обширен и сумбурен, тихоокеанская лазурь ослепляла, и однако все здесь было продумано до мельчайших деталей и сработано выразительнейшими руками. Там, где некогда располагалась верфь, затем автомобильный кинотеатр, затем блошиный рынок, а затем руины, теперь возникли перекатистые зеленые холмы и фонтан Калатравы. [2] И поляна для пикников, где кругами стоят столы. И теннисные корты – грунт и трава. И волейбольная площадка, где, петляя, точно ручейки, с визгом носились малыши из корпоративного детсада. И посреди всего этого – рабочие корпуса, четыреста акров матовой стали и стекла, штаб-квартира влиятельнейшей компании мира. Над головой – синее небо без изъяна.
2
Сантьяго Калатрава (р. 1951) – испанский скульптор и архитектор, футурист, работающий в стиле биотек.
Безуспешно прикидываясь здесь своей, Мэй шагала со стоянки к центральному вестибюлю. Дорожка вилась меж лимонных и апельсиновых деревьев, и кое-где вместо блекло-красных булыжников маячили плитки с вдохновляющими советами. «Мечтай», – лазерной резьбой по красному рекомендовала одна плитка. «Вливайся», – говорила другая. Их тут были десятки. «Найди сообщество». «Изобретай». «Вообрази». Мэй едва не отдавила руку молодому человеку в сером комбинезоне; юноша вделывал новую плитку с подсказкой «Дыши».
Солнечный июньский понедельник; Мэй стояла у дверей центрального вестибюля под вытравленным на стекле логотипом. Компании не минуло и шести лет, однако ее название и логотип – плетеная решетка в шаре, с маленькой «с» в центре – уже общеизвестны. Здесь, в центральном кампусе, трудилось десять с лишним тысяч человек, но у «Сферы» офисы по всей планете, и каждую неделю приходят сотни новых молодых дарований. По результатам опросов, «Сфера» четыре года подряд считается самой привлекательной компанией на свете.
Если б не Энни, Мэй и в голову бы не пришло, что можно сюда устроиться. Энни двумя годами старше, они с Мэй три семестра делили комнату в уродской студенческой общаге, где жизнь была сносна лишь благодаря их замечательной дружбе, как бы подруги, но как бы и сестры – двоюродные, которые жалеют, что не родные, тогда можно было бы не расставаться. В первый месяц их совместного проживания Мэй как-то в сумерках сломала челюсть: голодная, гриппозная, свалилась в обморок посреди сессии. Энни велела ей лежать, но Мэй пошла в «Семь-одиннадцать» за кофеином и очнулась на тротуаре под деревцем. Энни отвезла ее в больницу, подождала, пока челюсть подремонтируют, дежурила с Мэй, спала у койки на деревянном стуле, а затем, уже дома, дни напролет кормила Мэй через трубочку. Такой бешеной лояльности и мастерства Мэй никогда не встречала у плюс-минус сверстников и с тех пор была предана Энни безгранично – сама не подозревала, что на такое способна.