Сфинкс
Шрифт:
— Тут у них совсем как в операционной, — улыбнулся Ричард, надевая поверх туфель обязательные для европейцев матерчатые тапочки. Они медленно пошли вдоль длинного вестибюля, заглядывая в открытые по обеим сторонам двери, которые вели в глубокую темноту, и были крайне удивлены, когда оказались на просторном дворе, со всех сторон окруженном галереями остроконечных персидских арок. Это было весьма странное зрелище, поскольку двор находился в самом сердце Каира, но оставался тих и пуст. Эрика с Ричардом молча стояли на пороге этого великолепия и восхищенно разглядывали распахнувшуюся перед ними панораму арок с зазубренными парапетами и маленькими, в изящных арабесках, бойницами.
Евангелос Паппараис старался двигаться вокруг мраморной колонны как можно медленней, чтобы ни в коем случае не потерять зачарованную пapу из поля зрения. Его интуиция подсказывала, что нужно готовиться к неприятностям. Евангелос был не вполне уверен в том, что Эрика — та самая женщина, которую он здесь ждет, прежде всего из-за сопровождавшего ее мужчины. Однако все остальные признаки целиком и полностью совпадали. Поэтому, как только парочка подошла к арке, ведущей в Михраб, он сделал несколько шагов к анфиладе и медленно провел рукой в воздухе большой круг, подняв после этого вверх два пальца. Стефанос Маркулис, находившийся в глубине соседней молельни, ответно махнул рукой. По знаку, поданному ему Евангелосом, он узнал, что Эрика пришла на свидание не одна, и, прислонившись к колонне, задумчиво обдумывал создавшуюся ситуацию.
В ту минуту, когда Евангелос Паппараис решил было отправиться к главному входу, между колоннами внезапно мелькнул зловещий профиль Халифы. Евангелос мгновенно отпрянул в тень, а когда снова выглянул, хищной фигуры уже не было видно. Но он успел узнать Халифу Халила и тотчас устремился к анфиладе арок, однако Стефаноса на прежнем месте не застал.
Эрика задумчиво смотрела через просветы арок в сторону освещенного солнцем внутреннего двора, и ей вдруг захотелось уйтн отсюда. Она решила, что это не самое подходящее место для встреч с кем бы то ни было.
— Уйдем, Ричард, — сказала она и взяла его за руку.
Но Ричард, заинтересовавшись устройством огромного зала с колоннами, неожиданно заупрямился.
— Давай посмотрим на могилу султана Рахмана, — сказал он.
— Я предпочла бы… — проговорила она и замолчала.
Удивленный Ричард обернулся, увидел приближающегося к ним человека и почувствовал, как напряглась в его руке ладонь Эрики.
— Эрика Бэрон, — широко улыбнулся подошедший мужчина. — Я вас узнал бы и в многотысячной толпе. Вы намного прекрасней, чем описывал наш общий друг Ивон. Стефанос Христос Маркулис, — церемонно представился он.
— Это Ричард Харви — Эрика указала на своего спутника.
Стефанос посмотрел на Ричарда и сразу же отвернулся.
— Я хотел бы, Эрика, поговорить с вами наедине.
— А я предпочла бы, чтобы Ричард остался с нами.
— Ну, как хотите.
— О чем вы хотите со мной говорить? — спросила Эрика.
— Абдула Хамди. Помните его?
— Конечно.
— Вот и расскажите о нем. Он ничего не говорил необычного? Может быть, дал какие-нибудь бумаги или письма?
— А с какой стати, — с вызовом заговорила Эрика, — я должна рассказывать о том, что знаю?
— Возможно, мы могли бы помочь друг другу. Вас интересует антиквариат?
— Да.
— Вот видите! Значит, я действительно могу вам кое-чем помочь. Что конкретно вас интересует?
— Большая статуя Сети I. — Эрика слегка подалась вперед, чтобы не упустить реакцию Стефаноса на ее слова.
Если он и был удивлен, то ничем этого не выдал.
— Вы говорите об очень серьезном деле. Понимаете, о каких суммах идет речь?
— Да, — ответила Эрика, но, разумеется, солгала. Стоимость изваяния трудно было даже представить.
— Вам Хамди сказал об этой статуе?
— Хамди.
— А не сказал ли Хамди, от кого получил это изваяние или кому оно предназначалось?
— Он не успел сообщить, кто продал ему изваяние… — Эрика намеренно не ответила на вторую половину вопроса Стефаноса. Пусть грек считает, что она знает нечто весьма значительное и секретное. Это, в свою очередь, позволит ей выманить у него интересующие ее сведения.
Неожиданно за спиной Стефаноса выросла грузная мужская фигура. Эрика увидела крупную бритую голову, по которой багровой полосой сбегала от макушки через переносицу до правой щеки длинная резаная рана. Несмотря на глубину раны, крови было немного. Мужчина протянул руку к Стефаносу, и Эрика вскрикнула, впившись ногтями в ладонь Ричарда.
— Что случилось? — тревожно спросил Стефанос.
— Халифа, — просипел Евангелос. — Халифа в мечети.
Стефанос прислонил покачивающегося Евангелоса к колонне, а сам быстро огляделся вокруг, вытаскивая из левого рукава крошечный автоматический пистолет „беретта“.
При виде оружия Ричард и Эрика в пспуге прильнули друг к другу.
Вдруг по огромному полупустому залу пронесся леденящий кровь нечеловеческий крик и загремели выстрелы. Ричард и Эрика кинулись на пол, не понимая, откуда грозит смертельная опасность.
— Халифа! — вращая глазами, вновь просипел Евангелос.
Прямо на Эрику неслась толпа обезумевших от страха людей. Выстрелы не умолкали. Бегущие в ужасе сбивали друг друга с ног.
Забыв про греков. Ричард и Эрика вскочили и побежали, петляя между колоннами и прилагая все усилия к тому, чтобы быть впереди настигающей их толпы перепуганных мусульман. Они бежали сломя голову до тех пор, пока не очутились в мавзолее, в дальнем углу которого виднелась тяжелая приоткрытая дверь на улицу. Когда они выбежали наружу, рядом с мечетью уже собралась возбужденная толпа горожан.
— Это какое-то безумие, — проговорил Ричард, и в его голосе звучал скорее гнев, нежели вздох облегчения. — Кто он такой, этот твой Стефанос Маркулис?
— Он занимается антиквариатом в Афинах. Судя по всему, связан с подпольной торговлей.
— Ну и как, скажи на милость, ты решилась назначить встречу с таким человеком?
— Меня попросил об этом один мои друг, Ивон де Марго. Он француз. Мне очень жаль, что все так получилось, — сказала Эрика, лукаво сознавая двойственную природу своих извинений.