Сфинкс
Шрифт:
Она вытерла платком нос.
— Я не могу рассказать тебе об этом ни сейчас, ни потом.
Гин снова взял сигарету и закурил. Он сделал длинную глубокую затяжку, пытаясь успокоиться.
— Никогда? Даже если мы поженимся?
Лори не отрываясь смотрела на него, ее лицо побледнело, в глазах стояли слезы.
— Пожалуйста, Гин, — сказала она. — Ты пообещал, что никогда не будешь говорить об этом. Ты дал клятву.
Гин попытался улыбнуться. Улыбка получилась кривой.
— Не забывай, я политик.
Гин снова и снова звонил ей в понедельник. Никто не поднимал трубку. Бестолковый секретарь в приемной Франко-африканского банка сообщил, что Лори Сэмпл еще не пришла на работу, но не мог сказать, в чем дело и как ее найти.
Генри Нессу понадобилось краткое описание политической структуры трех Карибских островов, и Гин целое утро собирал материалы и статистические данные о выращивании бананов и экспорте сахара.
В субботу вечером он отвез Лори домой и поцеловал ее на прощание. Свидание окончилось безрезультатно, он даже не был уверен, увидит ли ее снова.
Она отказывалась говорить о замужестве, отказывалась говорить о любви и не могла сказать, когда у нее появится свободный вечер. Домой он возвращался в ужасном настроении и немного успокоился, только когда приехал и допил оставшуюся в графине водку.
— Тебя разыскивает Уолтер, — сказала Мэгги, — он не очень доволен твоим докладом.
Гин даже не взглянул на нее, закуривая пятнадцатую за день сигарету.
— Если Уолтер недоволен докладом, пусть Уолтер сам придет сюда и скажет мне об этом.
— Что такое? — удивилась Мэгги. — Революция трудящихся?
— Нет, — ответил он, — просто сегодня первый день рабочей недели, надо сидеть и не высовывать носа.
Мэгги посмотрела на кучу разбросанных на его столе папок.
— Лори оказалась не такой сладкой, как мед? — спросила она с усмешкой.
Гин что-то чертил на полях блокнота.
— Что-то в этом роде. Но это тайна первостепенной важности, если хочешь знать.
Он откинулся на спинку вращающегося стула и вытянул ноги. Сквозь бледно-зеленые жалюзи было видно, как где-то на западе вспыхивают молнии. Пахло грозой. Было только полвторого, но они ухе включили в офисе все лампы. Воздух был влажный и наэлектризованный, и от этого Гин чувствовал себя еще хуже.
— Знаешь, я совершенно сбит с толку, — терпеливо объяснил он. — Она говорит, что любит меня, но не хочет, чтобы ее обнимали, сопротивляется, когда ее целуешь, она даже не назначила следующее свидание. Когда спрашиваешь ее «почему?», она начинает разыгрывать спектакль и говорит, что существует какая-то таинственная причина, по которой она не может мне ничего объяснить.
— Ты очень ее любишь? — спросила Мэгги.
— Что ты имеешь в виду?
— Достаточно ли сильно ты ее любишь, чтобы принять такого рода странности?
Он покачал головой:
— Я не знаю. Она мне очень нравится. Думаю, я люблю ее.
— Ох!
Он видел, как это сообщение разочаровало Мэгги.
— Да, Мэгги, — сказал он, — рано или поздно это должно было произойти. Ты сама говорила об этом.
— Но я не хочу, чтобы ты страдал.
— Мэгги, мне же тридцать два года.
— Можешь не продолжать. Через восемь лет тебе исполнится сорок. Ты слишком молод, чтобы жениться, но слишком стар, чтобы страдать.
Гин не мог не засмеяться.
— Уходи отсюда, пока я не женился на тебе, — пошутил он.
Мэгги выходила из комнаты, когда зазвонил телефон. Гин поднял трубку.
— Мистер Кейлер? Вас спрашивают, — сказала девушка на коммутаторе. — Кто-то по фамилии Сампл.
Гин догадался, что это «Сэмпл», произнесенное с сильным французским акцентом. Вероятно, ему звонит мать Лори.
— Хорошо, — сказал Гин после короткого раздумья, — соедините нас.
Да, это была миссис Сэмпл. Ее низкий вибрирующий голос звучал удивительно отчетливо, будто она стояла рядом и шептала ему на ухо.
— Гин, как ваше плечо?
— Здравствуйте, миссис Сэмпл. Все в порядке, спасибо. Вы поработали на славу. Удивляюсь, как вы не стали профессиональным хирургом.
— Ничего особенного. Я научилась этому в Загазиге у одного старого доктора-турка. Возможно, у вас навсегда останется шрам.
— Думаю, я смирюсь с этим. Как Лори?
— У нее все прекрасно.
— Но ее нет на работе.
— О, вы звонили в банк? Да, она немного устала, но в остальном — все хорошо. Я вот почему вам звоню. Это касается Лори.
Ожидая услышать худшее, Гин мял окурок в сувенирной пепельнице. Может, Лори попросила свою мать позвонить, чтобы отделаться от него? Ладно, он был готов к этому. Он уже подумывал о том, что его странному знакомству с Лори Сэмпл не суждено перерасти в нечто большее. Дразнящий, обманчивый образ, который исчезает, стоит только взглянуть на него.
— Гин, я хочу задать вам один вопрос, — продолжала миссис Сэмпл.
— Спрашивайте.
— Я хочу узнать, вы предлагали Лори выйти за вас замуж?
Гин сделал глубокий вдох:
— Давайте оставим все как есть, миссис Сэмпл. У нас был разговор об этом. Это было очень преждевременно и, вероятно, глупо, но мы говорили об этом.
— И Лори сказала вам «нет»?
— Судя по всему, да.
— Мне нравится, как вы, политики, разговариваете.
— Нас специально обучают искусству политического диалога. Это все?
— Что все?
— Это все, что вы хотели узнать?
— Нет, нет, не все. Я звоню, чтобы сказать, что Лори согласна.