Сгореть в огне
Шрифт:
«Ни звука», – шепнул Ксантис, указывая глазами себе под ноги. – «Демоны Пустоши, они там, под песками. С ними я один не справлюсь».
Он протянул руку, за которую Айсо тут же ухватилась, и практически бесшумно двинулся вперед, плавно скользя по песку.
«Что мы ищем?» – так же шепотом спросила Айсо, вертя головой во все стороны. И зарылась носком сапога в песок, сбилась с шага. Ксантис невольно поморщился, рывком ставя невесомого ассасина на ноги. Потом присел.
«Забирайся на спину, ты слишком шумная. Только плащ свой успокой».
Огонь Садана окутал их обоих, стоило Айсо прижаться
«Познакомишь с мастером?»
«У тебя уже есть незримая нить?» – пробормотала Айсо шаману на ухо, крепко обвивая руками его шею, чтобы не свалиться по дороге.
«У меня есть ты», – ответил Ксантис и понесся вперед, почти не касаясь песка, пока Айсо подбирала слова в ответ на его наглость.
«Собираешься меня убить здесь?»
«Верно», – Айсо не увидела легкой улыбки, тронувшей его губы, и заметно напряглась. – «После закопаю труп в пески и заберу твою нить вместе с твоим плащом. Для чего бы я еще тратил столько сил на мелкого сина?»
«Ты же не всерьез?» – Айсо вдруг бросило в жар, и Ксантис явственно почувствовал, как подскочил у нее пульс. Хотел успокоить, но тут песок под ногами зашевелился, медленно потек ручейками.
«Тихо», – они оба замерли, дыша через раз. Если сейчас проснется один из демонов, добром их встреча не кончится, они даже не успеют унести ноги.
Так они и стояли – без единого движения, молча, едва слышно втягивая воздух, пока песок не улегся обратно. Только тогда шаман позволил себе глубоко вздохнуть, перехватил Айсо удобнее.
«Смотри внимательно по сторонам – нам нужны шкатулки. Заметишь – не вопи, тихо открываем, забираем браслет, если он есть, и ищем следующую. И не собираюсь я тебя убивать».
Тон Ксантиса был грубым, но держал он ее крепко, и Айсо успокоилась.
«Поединок. Я дам тебе нить в поединке», – пообещала она, не зная, чем еще может отблагодарить за помощь. Шаман неопределенно кивнул, то ли соглашаясь с ее словами, то ли указывая на шкатулку, присыпанную песком.
Им повезло, они с первой же попытки достали резист к воде, который занял свое место на ноге Айсо. Несколько попалось пустых, кто-то их успел опередить. Но в целом после блуждания по Пустоши они остались довольны – и ноги, и руки сина оттягивали массивные браслеты, пусть не полный комплект, но уже весомое дополнение к броне.
В какой-то момент Ксантис присел, бездумно глядя вдаль.
«Мне пора», – после длительного молчания сказал он и повернул голову, встречаясь глазами с Айсо. – «Встретимся еще как-нибудь, хорошо?»
«Как же нить? Может, быстрый поединок?» – предложила Айсо, но шаман не испытывал ни малейшего желания направлять оружие против своей спутницы.
«В Нарсаме столько ассасинов и альгосов, неужели я не найду кого-нибудь, с кем смогу побороться?» – Ксантис не стал говорить, что у него этих нитей – можно поделиться с половиной населения. Айсо восприняла его шутку слишком серьезно, а у него не хватило духу признаться в обмане. Поднялся на ноги. – «Давай выбираться отсюда».
Как он нашел выход среди однообразной массы песка – осталось для Айсо загадкой, но шаман шел к порталу как по компасу, все так же неся ее
«Ксантис», – шаман вопросительно склонил голову, когда Айсо дотронулась до его наплечника. – «Почему нас не трогали на арене?» – Аренщики будто обходили их стороной, хотя определенно заметили шамана и ассасина у стены: сложно не увидеть потоки света, бьющие в одном и том же месте, и расползающийся туман.
«Они меня знают».
* * *
Джун проспал всю ночь и весь день.
Райер передвинул стол со своим компьютером к порогу между комнатами, чтобы видеть в открытую дверь спящего Джуна, и взялся за отчет о сменах ника. Периодически выныривал из вороха бумаг, чтобы посидеть рядом с напарником, лежащим без движения.
Раньше, еще до лаборатории, Джун мог назвать его братом. И улыбался так часто, словно в жизни не было никаких забот, кроме домашнего задания. Они вместе бегали по утрам, вместе ходили в школу, вместе обедали и гуляли по вечерам. До того момента, как впервые близко познакомились с анатомиками, когда Джуна неожиданно выдернули с пар и увезли в лабораторию. После этого он прежний умер.
Райер всмотрелся в закрытые глаза спящего.
Джун остыл после ледяного купания, его лоб был прохладным, обычно смуглая кожа – бледной и слегка влажной. Он не стал кутаться в одежду, обошелся одними обрезанными шортами и тонкой простыней. Райер не стал с ним спорить, к тому же жар мог вернуться, если не давать телу достаточно охлаждаться. И окно оставил открытым, только сам закутался в толстый шерстяной свитер.
Еще раз проверив температуру Джуна, Райер вооружился отверткой и паяльником, снял крышку с его лэптопа, на который передавались жизненные показатели с датчиков, вживленных глубоко в тело. Сами датчики он достать не мог, но мог исказить показания, которые программа передавала в лабораторию. Чем и занялся, подключившись к лэптопу и переписывая программу, чтобы черное стало белым, и состояние Джуна на мониторах анатомиков показывало всегда исправность. Его без сомнений отправят на каторгу за подобные действия, но Райер ни мгновения не колебался, взламывая собственность гвардии.
Теперь придется полагаться на примитивные инструменты вроде термометров, тонометров, считать пульс вручную и верить результатам анализов. Но это было предпочтительней, чем каждую минуту ожидать неприметного бронированного автомобиля, который может увезти Джуна в один из бункеров лаборатории.
Закончив с наладкой, Райер вернул лэптоп на полку, осторожно слез с кровати, чтобы вернуться к отчету. Только распечатывая конверт от Тауртимс, Райер уже интуитивно знал, что он там найдет. И, сверив строчки цифр с теми, что были переданы ему напарником, он окончательно уверился в том, что именно Зендан Рин был тем шаманом, который почти каждый день менял ники в игре. Некоторые из тех прозвищ, которые он запомнил и которые постоянно пропадали из его контактов, тоже значились за ID шамана. Что означало только одно – беззаботный красавчик Рин по уши увяз в торговле баганым зельем и вовсю использовал ошибку игры. Теперь нужно выяснить, от кого он получил деньги перед смертью, и кому на самом деле принадлежит счет, на который Рин потом перевел полученную сумму.